– Естественно, куда уж нам, – благоразумно согласился Сережа.
– Я, это… произвела… нет, вычислила… Господи, ну неужели тебе трудно подсказать, что делают со статистикой?
– Ее набирают, – неуверенно подсказал Сережа.
– И по статистике сейчас в эти ворота вошло двадцать человек с пропусками.
Сережа привычно ужаснулся – уж не представляет ли Майка статистику в виде расстеленной перед входом ковровой дорожки? Ляпсусы с ней случались еще и не такие.
– Из них девять человек провели с собой женщин, и всего двое – мужчин. Понял?
– Допустим.
– Значит, у меня больше шансов попасть туда, чем у тебя.
– Не уверен, – уже сообразив, в чем дело, но из чистого упрямства заявил Сережа. Соглашаться с женщиной в том случае, когда она нечаянно оказалась права, – мучительный процесс для мужчины.
– Понимаешь ли, я могу подойти к первому встречному дядечке и попросить его провести меня, а ты?
Сережа представил обезумевшие глаза дядечки. И далее – как тот сдает Сережу ребятишкам в камуфле. Со всеми вытекающими последствиями.
Увы – есть ситуации, когда бицепсы полуметрового обхвата срабатывают хуже прелестной взволнованной мордочки и узких коленок, обтянутых сверкающими колготками…
Сережа и Майка направились к автостоянке, где и приглядели дядечку за пятьдесят, с лысиной и более чем солидной комплекции. Ему-то Майка и кинулась наперерез.
Что она говорила жалобным голоском, заглядывая снизу вверх в глаза, расслышать было невозможно. Очевидно, плела ту ахинею, которая вызывает в мужчинах жалость к женскому скудоумию и потому действует безотказно. Дядечка подставил округленную руку, Майка быстренько взяла его под локоток – и Сереже оставалось лишь проводить взглядом странную парочку, исчезающую в недрах вестибюля.
Поскольку поиск нужного кабинета мог затянуться надолго, Сережа не стал маячить возле крутого здания, а преспокойно двинулся в тренажерный зал.
Там он исправно отсидел до девяти часов вечера, убедился, что никто не пытается переночевать с подружкой в примыкающей к залу сауне (бывало, бывало, и пару раз – даже с Сережиного благословения…), и отправился домой – ждать звонка от Майки.
В два часа ночи Сережа понял, что звонка уже не будет. Никогда.
И сделалось ему того… муторно…
Уже и судьба Данки, все-таки вооруженной пистолетом, немало его беспокоила. Сережа был искренне убежден, что если женщина и способна совершить разумный поступок, то лишь подпихиваемая сильным мужчиной, да и то станет вовсю упираться. Так что он твердо знал – Данка, где бы она ни оказалась, натворит дел. А ведь ее он считал наиболее толковой из знакомых женщин – то есть, наиболее приблизившейся к мужскому образу и стилю мышления.