– Так. Я. Ладно… А когда я протрезвею, то перестану понимать?
Маркиз-Убоище задумался.
– А ты прав, – признался он. – Я вот тоже иногда, когда выпью, все понимаю, а утром – ну ни хрена! А вечером – концерт…
– Поехали, – решился Сережа. – Попробуем сперва без бутылки.
Так и получилось, что, горя желанием стереть Маркиза-Убоище в молекулы, Сережа оказал ему гостеприимство, покормил бутербродами, налил чая и даже постелил на раскладушке.
– Ты всегда пьешь такой чай? – спросил тот, глядя сквозь стакан на свет.
– Это не чай. От него только в сон потянет.
– Мы будем о кулинарии беседовать или о грабителях? – с тем Сережа выложил на стол два кулака, навесил над посудой широченные плечи и уставился в лицо противнику, всем видом говоря – я готов к приему информации.
– Давай я тебе сперва расскажу, откуда у Наследника эти камни, – предложил Маркиз-Убоище. – А то ты и вовсе ничего не поймешь. Их просто должны были спереть!
– Рассказывай, – Сережа посмотрел на стенные часы. – Шесть минут. А потом – про ограбление.
Часы показывали без шести полночь.
– Все очень просто, – сказал Маркиз-Убоище. – Валька тебе про деда рассказывал? Портрет показывал?
– Было такое.
– Валькин дед в войну дошел до Берлина.
– Это я уже слышал. Неоднократно.
– Но он не ногами дошел, а доехал с удобствами, – продолжал Маркиз-Убоище. – Потому что был он каким-то там полковым интендантом. Откуда у него при этом взялся иконостас – не знаю и знать не желаю. Это был не тот дед, чтобы подвиги совершать. А орденов с медалями нагреб – ну, ты же видел портрет! Когда его полк шел по Германии, дед прихватывал все, что плохо лежит. И он привез домой столько, что на всю жизнь хватило. Вон Наследник до сих пор пропить не может!
– Ясно. А камни?
– С камнями вышла вот какая ерунда, – рассказчик оживился. – Я же почему сказал про Берлин? Потому что там они и нашлись. Ты немного знаешь историю?
– Какую?
– Военную, конечно. Ну, хоть в кино видел? По телеку?
Сережа пожал плечами.
– Когда наши взяли Берлин, знаешь, кого они там обнаружили?
– Немцев, – безошибочно заявил Сережа.
– Тибетцев! – возразил Маркиз-Убоище. – Натуральных тибетцев! На подступах к Берлину после того, как там все проутюжила авиация, разведка наткнулась на дикое количество тибетцев. То есть их трупов. Их насчитали около тысячи, они были одеты в немецкую форму, но без знаков различия. Как тебе это?
– Никак, – отвечал Сережа. – Я только не могу понять, чем тибетский труп отличается от всякого иного.
– Я тоже не в курсе, – тут Маркиз-Убоище вдруг взялся за голову и тщательно ее ощупал неподалеку от пострадавшего уха. – Но они были. Это – факт. Я даже могу тебе объяснить, как они туда попали. Мы с Валькой как-то пили с одним мужичком, он приходил взглянуть на коллекции, ну и рассказал. Немцы в тридцатые и даже сороковые годы постоянно слали экспедиции на Тибет. Чтоб не соврать, до сорок третьего, а потом им стало не до экспедиций.