Прожевав кусок торта, Люська сразу все раскусила:
— И ты считаешь, эта презренная кисть заставит меня раскрыть самую великую тайну в мире? — усмехнулась она с загадочной миной.
— А ты забыла, как пытают каленым железом в подземельях лукавого Карабаса? — передразнил я противным голосом ее дружка Пашки. — Дрожи, бледнолицая! Черная рука крадется в твою комнату из прихожей.
— Ну что ж, — согласилась Люська. — Только по справедливости. Ты мне — кисть, я тебе правду. А она заключается в том, что наша Жуля происходит из древнего рода инопланетных существ, прилетевших в Китай в незапамятные времена.
— А что такса хуа? — спросил я.
— Ну, — попробовала замять Люська, — была такая река в древнем Китае, которым правил император Хуанди.
— А что означает чи-хуа-хуа?
Сестра поняла, что ей не выкрутиться просто так, и вздохнула.
— Что ж, — сказала она еще раз. — Хочешь правду — отдавай кисть.
Я достал ее из-за пазухи, но крепко прижал к груди и молча смотрел на Люську. Она кивнула.
— Итак, надпись на бамбуковых дощечках, расшифрованная великим магом Крипоталамусом, гласит, что великий император Хуанди был небесным странником, прилетевшим на землю в космическом корабле. Он привез с собой трех инопланетных существ — Чи, Хуа и Хуа-вторую, которую люда похитили у Хуанди, когда он покинул страну. Китайцы вырастили детенышей Хуа-второй и стали называть их собаками. Это были разумные существа. Но никто не знал инопланетного языка, на котором Хуанди разговаривал со своими любимцами, и скоро сами собаки забыли свой язык. Тайна эта навеки покрылась мраком.
— И все? — спросил я со слезами в голосе и крепко-крепко прижал к себе кисть. — Люся! А поподробней — нельзя?
Драться со мной Люське не хотелось. Она удобно устроилась на диване и опять тяжело вздохнула:
— Ну, что ж, говорят, бог троицу любит. Начнем с того, что Хуанди был не только отважный путешественник, но и страстный любитель природы, а собачки — Чи, Хуа и Хуа-вторая очень его любили. Вот Хуанди и взял их с собой в космический корабль, когда пришла пора отправляться в путешествие. Они уже не в первый раз странствовали с хозяином.
Рано утром корабль приземлился на берегу реки. Река оказалась желтой, как одно-единственное солнце над головой. Земля была красной, а все остальное — такое же, как и во всех мирах: трава на лугу — мягкой и шелковистой, цветы — разноцветными, а воздух — прозрачным и таким чистым, что после духоты корабля не верилось, что это не сон. Воздух хотелось пить. В нем было все — пьянящий аромат цветов и жужжание пчел, шум леса, росшего на склонах гор, и запах сосен, и звон ручья, который сбегал по камням с живописных скал.