– Не получится. Пусть тебе это покажется странным, но я окончательно убедился в том, что нам нужен именно ты.
– Значит, ты чокнулся.
– Едва ли. Послушай, Пол...
– Позже.
Я отнес сковородку к воде, вымыл. Обычно в те дни, когда я бываю на Машрум-Ки, я перекусываю сразу после возвращения, а обедаю после захода солнца. Даттнер сбил мне распорядок дня. Солнце уже скатывалось к горизонту, а я только что поел рыбы. Через несколько часов мне захочется спать, я еще не обедал, перед самым сном есть нехорошо. А я собирался поджарить на обед отбивные.
Я мог бы обойтись без обеда, но не хотелось без нужды нарушать десять заповедей. Я выпил две порции местного кукурузного виски, добил бутылку и поставил ее к стене, чтобы в следующий раз отвезти Клинту. Достал из холодильника обе отбивные, положил на сковородку, залил морской водой. Я всегда их так жарил. И вкуснее, и экономится соль. Сковородку с готовыми отбивными я отнес к Даттнеру. Он наблюдал за мной, лежа на боку.
– Ты много ешь.
– Одна отбивная для тебя, если, конечно, хочешь.
– Хочу. Съем с удовольствием, знаешь ли, но еще больше мне хочется покурить. Сигареты, что были в пиджаке, разумеется, намокли.
– Разумеется.
– В лодке есть еще одна пачка.
– Дурная привычка. Вот тебе шанс отказаться от нее.
Он рассмеялся. Спросил, нельзя ли развязать его.
– Незачем! – отрезал я.
– Я не доставлю тебя хлопот.
– Я знаю. Пистолет твой под тридцатью футами воды, нож или топор преимущества тебе не дадут.
– Я, между прочим, неплохо владею приемами рукопашного боя. Без оружия.
– Это прекрасно.
– Почему-то тебя это не пугает. Наверное, ты прав. Я буду хорошим мальчиком, Пол. Развяжи меня, дай поесть, и я буду паинькой.
Я развязал ему лодыжки, легко справившись с узлом. Потом перевернул и занялся руками. Веревка намокла и никак не хотела развязываться.
– Почему не разрезать ее? – спросил Даттнер.
– Веревка мне еще пригодится.
– Ты меня подкалываешь?
– Нет.
– И ты еще заявляешь, что тебе не нужны деньги. Сколько стоит такой кусок веревки? Десятую часть цента? Тебе не нужны деньги, но ты полчаса развязываешь узел...
Я развязал узел. Даттнер сел. Потер запястья.
– Два фута веревки...
Я пододвинул к нему сковородку с отбивными, посоветовал поменьше говорить и побольше есть. Съел свою отбивную. Когда и он поел, я собрал кости и выбросил их в воду. Открыл квартовую бутылку кукурузного виски и плеснул ему в пустую банку.
– А ты не пьешь?
– Нет.
– Ну конечно. Две порции в день до обеда и ни капли потом, так?
– Давай не будем говорить о моих заповедях.
– Не сердись...
– Надеюсь, ты понял.