Но настал миг, когда Артему кое-что стало ясно в ее нескладной судьбе, – это когда благодарность, перешагнув за грань, стала слащавой и назойливой. Кроме всего, он не выносил издевательств над своим именем. Близким женщинам лучше было не называть его Артемчиком и Артемушкой. Сперва он морщился, потом наводил порядок, и это было для них не очень приятно.
Здесь ему приходилось сдерживаться. И так же уверенно, как он владел собственным телом в любой ситуации, он овладел и собственным настроением. В конце концов, этого требовал его профессионализм.
Артем уже понимал, как эта женщина преследовала своей нежностью всех любовников по очереди, как нежность тяготила их, как недоумевала Наташа – а иначе и быть не могло, ведь кому-то должно было достаться все это богатство нераздельно! Где-то в другом городе росла практически чужая девчонка Люська, которой от Бога оно предназначалось. Но Люська получала шестьдесят, или сколько там, рублей в месяц, пальтишко из «Детского мира» и дешевые сапоги. К тому же ее присутствие в материнской квартире было обременительно для матери – и тут Артему стало интересно, бабка ли предложила сама забрать на жительство внучку, или Наташа спихнула шестилетнюю дочку с рук в надежде устроить личную жизнь.
Впрочем, «Сезам, откройся!» было сказано. Артем уже стал ее любовником, принял на себя волну восторга и благодарной нежности, и, следовательно, все, что было до него, автоматически становилось для Наташи недействительным.
И тут Артем оказался прав. Точнее, правильно угадал.
Но он не торопил теперь Наташу, домогаясь искренности. Он знал, что полчаса расслабленности окупятся – она заговорит сама, она расскажет про своего прежнего друга, потому что в глубине душщи поставит на нем крест. Конечно же, окажется, что он безумно ее любит, а из семьи не уходит, потому что – дети. И с женой он, истинный рыцарь, фактически не живет. А живет с Наташей, и вот она, так и быть, отпустила его на две недели – свозить семью на юг. Потому что дети – это святое.
Что-то в этом роде Артем слышал раза два от примерно таких же бедолаг, как Наташа. Но только тогда он выслушивал из вежливости. Теперь же от этого зависела человеческая жизнь.
Видя, что Артем как будто весь выложился и продолжения не будет, Наташа стала приводить в порядок одежду. Лежа это плохо получалось. Артем поэтому перебрался на водительское место, пропихнув задремавшего было Арго обратно на заднее сиденье. Пес перебрался – и перепугал Наташу, лизнув ее в лицо. Артем вернул оба рычага на прежнее место – и вот уже Наташа сидела рядом с ним, поправляя волосы и поглядывая в зеркальце над лобовым стеклом.