Девушка как будто почувствовала его взгляд, но даже не попыталась запахнуть халатик.
– Меня зовут Наташей, а вас?
– Александр, – машинально ответил Банда, разглядывая ее колени.
"Что она от меня хочет?"
– Вы не курите?
– Курю, – Банда смущенно покосился на лежавшую возле него пачку дешевых китайских сигарет – по условиям игры, на американское курево он теперь рассчитывать не мог и всласть "оттягивался" "Мальборо" только после работы дома, в своей маленькой комнатке коммунальной квартиры.
– Можно вам составить компанию?
– У меня сигареты никудышные.
– У меня есть, – она вытащила из кармана халата пачку "Магны" с ментолом и красивую пьезо-зажигалку. – Вас угостить?
– Если можно, – он потянулся за сигаретами, теряясь и недоумевая, чувствуя какой-то подвох, но не понимая, с какой стороны ожидать опасности.
"Так, спокойно. Продолжай играть свою роль.
Девица странная, да и богатенькая, однако. На получку медсестры такие сигареты с такими зажигалками не купишь... А впрочем, совсем забыл – местные медсестры ведь вовсе не бедствуют".
– Саша... Можно, я вас так буду называть, да? – она мило улыбнулась, обнажив красивые ровные зубы. Но в улыбке этой Банде почудилось нечто вульгарное. – Как вам здесь работается?
– Нормально.
– Не скучно?
– Работа как работа. Только платят – курам на смех. А так – ничего.
– А я вот устаю. Приходишь, знаете ли, домой, падаешь на диван, – она попыталась изобразить, как это происходит, и Банда вдруг с удивлением обнаружил, что под юбкой на ней ничего не надето.
Девушка слегка раздвинула ноги, и темный кустик волос на нежной розовой коже виден был просто великолепно.
А она вдруг, как будто специально для его взгляда, развела ноги еще чуть шире. Банда вспотел.
– Так я говорю – приходишь с работы, падаешь на диван, и ничего не хочется... Нет, хочется. Хочется, чтобы нашелся хоть кто-нибудь, кто мог бы пожалеть, приласкать, снять усталость.
Банда молчал, не в силах отвести взгляда от внезапно открывшихся его взору прелестей девушки и не в состоянии вымолвить хоть слово.
– Что же вы молчите?
– Я? Ах, да... – он спохватился и, отводя взгляд в сторону и не зная, что сказать, брякнул:
– Я тоже одинок... Теперь. Один живу.
– Правда? – радость в ее голосе, может быть, и была наигранной, но Банда этого не почувствовал. – И вам тоже, когда вы возвращаетесь домой после работы, должно быть, одиноко? И вам тоже, небось, хочется, чтобы вас пожалели, приласкали? – Ну, конечно. Кому же этого не хочется? – помимо его воли взгляд Банды снова сосредоточился на пушистом холмике девушки, замечательно просматривающемся в ярком свете стосвечовой лампочки. – Собака, и та ласку любит.