С молитвой, покаянием за смертный грех, и при этом – абсолютной внутренней уверенностью, что сознательно совер-шенное им хладнокровное убийство – а ведь это было именно убийство, сколько погонами и долгом кадрового сотрудника спецслужб не прикрывайся – с точки зрения морали и необходимости организма-общества избавляться от паразитов и несущих погибель раковых клеток полностью оправдано и необходимо. В послужном списке агента по прозвищу Хирург значилось двадцать девять отметок. Двадцать девять жертв. И до сих пор Сергею не приходилось поражать мишени, в виновности которых он, как человек и как офицер ФСБ, сомневался. Сегодняшняя цель, тридцатая, самая весомая в плане личной стоимости в баксах и влияния, не была исключением. Выкормыши смутного времени, такие как недавно перешагнувший сорокалетний рубеж вундеркинд Эдик Агранович, рано или поздно должны сойти с политической и бизнес-сцены страны, как грязная пена, как отработанный материал, как шлак, неизбежный при переплавке благородной руды в сверкающий слиток. Проблема заключалась в том, что уходить добровольно эти уверовавшие в собственную историческую уникальность и безнаказанность дяди не хотели. И не собирались, в принципе, полагая, что великая страна, временно поставленная Горбачем и Борис Похмелычем в интересную позицию, превращенная в дешевую уличную блядь, за гроши отдающаяся на поругание каждой сволочи, будет и впредь терпеть на своей шее колонию паразитов, регулярно снабжать их бегущей по артериям, венам и мелким капиллярам свежей кровью. Паразитов стало чересчур много, в их среде установилась своя жесткая иерархия. Чем жирнее и нахрапистее паразит – тем ближе он находился к основным живительным потокам, тем глубже вгрызался и больше высасывал столь необ-ходимые для мало-помалу выздоравливающего организма силы. Бороться с заразой законами-прививками было уже поздно. Паразиты выработали стойкий иммунитет к любым лекарствам. И, наконец, наступал момент, когда отвечающим за экономическую и политическую безопасность страны большим людям в погонах становилось очевидно – последним и единственным способом убрать гадину оставалось срочное оперативное вмешательство, как любая операция – сопряженным с кровью и чреватым возможными осложнениями. Сам Хозяин принимал трудное решение, давал команду по короткой цепочке, насчитывающей звена три-четыре, от силы, и к работе приступал он, Хирург. Кто-то ведь должен
это сделать. И сделать хорошо, без промахов. В прямом и переносном смысле.
Закончив медитацию, Сергей оделся, покинул квартиру, расположенную под крышей двадцатидвухэтажной высотки на Московском проспекте – самого внушительного жилого здания на левом берегу Невы, с верхней части которого открывалась потрясающая панорама Петербурга – прошел квартал в сторону станции метро, поймал частника и поехал через весь город, в конец Васильевского острова, на точку встречи с обеспечивающим акцию сотрудником Седого.