Болтая таким образом, Максим Лазаревич с поразительной резвостью взбежал чуть ли не под самую крышу. Алена к концу подъема дышала несколько учащенно, а у старика даже дыхание не сбилось.
Он отпер дверь и пропустил гостей в большую трехкомнатную квартиру. Судя по всему, она была из тех, которые создавали еще при советской власти в домах, прошедших капремонт – когда от дома оставляли одни лишь стены, а внутри все делали по-новому. Таких домов в городе не слишком много – в те времена было дешевле натыкать в спальном районе несколько многоэтажек, нежели отремонтировать одно старое здание. Это теперь многие готовы платить бешеные деньги за жилплощадь в центре города.
Хозяин пригласил гостей в большую комнату, за окнами которой шумела-гремела Большая Конюшенная.
– Вот, говорят, шумно. А мне нравится городской шум, это мой город, я отсюда никуда не уеду, – прокомментировал хозяин.
На первый взгляд обстановка выглядела скромно. Но это только на первый взгляд. Пару лет назад Алена, подрабатывая в глянцевом журнале, писала большую статью про антикварные салоны. За время работы над материалом она поднабралась кое-каких знаний. Так вот, в гостиной стояла старинная мебель. Не в стиле плебейского «мещанского модерна», которым в городе забиты все комиссионные магазины и который продавцы втюхивают богатым придуркам, увлеченным возникшей в последнее время модой на ретро, нет, это была очень качественная, со вкусом подобранная обстановка в стиле «серебряного» века – хоть снимай здесь фильм из жизни Александра Блока или очередной сериал про социалистов-революционеров и их идейных противников – жандармских полковников.
На стене висели картины. Одна из них привлекала внимание более других. Очень уж знакомое что-то.
– Филонов, – прокомментировал Максим Лазаревич.
– Подлинник? – спросила Алена.
– Копий не держу. И представляете, я ее купил в обычной комиссионке. Понятное дело, еще в советские времена. Всего-то за тысячу рублей. Сколько она стоит теперь, мне просто страшно подумать. Ну, вы посидите, а я покормлю Иннокентия и принесу вам чай…
Старик ушел на кухню.
– Слушай, а ведь у него обычная дверь. Не железная. И замок какой-то дрянной. А тут миллионы на стенках, – сказала журналистка.
– Ты знаешь, как мне объяснили знающие люди, куда безопаснее грабить квартиру начальника ГУВД или прокурора города, чем его. Тот, кто это сделает, больше трех дней не проживет. Если бандиты не найдут, то воры – уж точно.
Максим Лазаревич был в самом деле весьма известной фигурой в определенных кругах. Свою славу он приобрел еще в те легендарные времена, когда на дворе стояла советская власть, а прилавки промтоварных магазинов не радовали глаз обилием ассортимента. Растущие потребности советских людей оставались неудовлетворенными. Но природа не терпит пустоты, и в качестве альтернативы скудному белому рынку появился черный. На него поставлялись разные товары – и привезенные из-за границы, и состряпанные в подпольных мастерских, и, так сказать, смешанные. К примеру, как-то швейное объединение имени Володарского пошило из финской материи вполне приличного вида джинсы. В торговой сети они должны были продаваться по сорок рублей штука. Разумеется, ни в какую торговую сеть эти штаны не попали. Все скупили дельцы теневого бизнеса. Они провели над джинсами нехитрую операцию: нашили и наклепали на них лейблы фирмы «Монтана». В те времена народ не глядел на качество – всех завораживал именно заграничный лейбл. Поэтому джинсы с успехом продавались на «галере», любимом мете сбора фарцовщиков при застое, по сто пятьдесят рэ и выше.