В середине весны он про Ольгу на время забыл, с головой погрузившись в один интересный проект, обещавший гигантский доход. Зарегистрировался в районной администрации как частный предприниматель, встал на учет в налоговую инспекцию, два раза мотался в Новгород, пытаясь заключить договор о поставках в Питер тамошнего пива, стер до мозоли о кнопочки калькулятора палец, еще и еще раз высчитывая предстоящую прибыль. Об Ольге он вспомнил только в июне, когда все планы благополучно рухнули и пришлось временно устроиться на место курьера в одно из рекламных агентств.
Как ни странно, первый же звонок после столь длительного перерыва увенчался грандиозным успехом. Девица, видимо, осознала за эти два месяца, что Андрей может легко обойтись и без нее, заменжевалась, как бы вообще не остаться одной и, уже не ломаясь, согласилась прийти на свидание.
После этого они встречались несколько раз, гуляли по набережным Невы и в Петропавловской крепости, сходили в кино и однажды съездили в Петродворец. Андрей за все это время истратил на Ольгу больше тысячи рублей, не получив взамен даже элементарного поцелуя. На робкие попытки пригласить ее в гости Ольга всегда отвечала: «Нет. Мне надо домой». Она почти не пила, а потому подпоить ее, чтобы стала доступнее, не получалось. Одним словом, никакого просвета.
Одна надежда на нудистский пляж, где, хочешь не хочешь, а, чтобы не выглядеть белой вороной, этой цаце придется раздеться.
***
«Вот тогда и посмотрим, – предвкушал Андрей, дожидаясь Ольгу у схода с эскалатора на станции метро „Удельная“. – Опаздывает, зараза, уже на десять минут! Не-е-ет, бы-ылин! Сегодня – или-или, подружка!»
В битком набитой электричке они добрались до Солнечного и там, присоединившись к толпе таких же, как они, стремящихся не упустить последний летний денек петербуржцев, беззаботно пошагали к заливу.
Беззаботно… пока эта курица через каких-то полтора километра не натерла ногу. Сняла босоножки и попыталась идти босиком, но асфальт оказался слишком горячим и чересчур жестким. Все те, кто вместе с ними сошли с электрички, давно умотали вперед, а они плелись еле-еле, словно выходящие в 41-м году из немецкого окружения красноармейцы. Андрей злобно перебирал все матюги, которые знал, – конечно, не вслух, – но внешне ничем не показывал, как раздражен, надеясь, что мучения с лихвой окупятся, когда они, наконец, доберутся до нудистского пляжа.
Но добраться до него так и не удалось.
Это произошло, когда они перешли Приморское шоссе и Андрей на минуту оставил Ольгу, отлучившись к лотку с мороженым. Он уже ссыпал в лопатник сдачу и препирался с продавщицей, которая попыталась всучить ему мятый стаканчик, когда возле Ольги остановилась серебристая «Ауди» – точь-в-точь такая, какую мечтал купить себе Андрей. Из иномарки вытряхнулся упитанный мордоворот в шортах и мятой футболочке. Что руки, что ноги у этого типуса были буквально синими от наколок, а на лунообразную рожу были натянуты узенькие темные очки, делавшие ее еще круглее. И вот эта жирная жертва тюремного пирсинга нахально, вразвалочку подвалила к Ольге, стоявшей на обочине с красненькими босоножками в руке, и принялась ей что-то активно втолковывать, кивая на распахнутую дверцу машины.