– Понял, – тихо сказал я.
– И еще – ты не помнишь, что я сказала, когда мы расставались на вечеринке у Терминатора? Так я напомню. Я сказала, что люблю тебя. Помнишь?
– Помню.
– А еще я сказала, что я Игрок. Помнишь?
– И это помню.
– А теперь я говорю тебе, никто тебя не зовет работать в ФСБ, никто не предлагает тебе звание полковника, хотя все это совершенно реально, просто подтверди, что ты патриот, что ты за Россию, и вернись в Штаты.
– А если нет?
– А если нет… Если нет, то мне останется только бросить Игру и уйти в монастырь.
– Это почему же?
– А потому, что тогда Знахарь перестанет быть, а для моего женского сердца он – единственная отрада. Понял, идиот?
– Понял.
Я посмотрел на Риту и, к своему удивлению, увидел, что она действительно сильно расстроена такой возможностью. Мне, положим, перспектива перестать быть тоже была не по душе, но я не стал бы плакать из-за этого, а у нее, похоже, глаза в эту минуту были на мокром месте.
– Ты только не вздумай тут сырость разводить, – сказал я, – только женских рыданий мне тут для полного кайфа и не хватает!
– Не дождешься, – ответила Рита и шмыгнула носом, – ну так что?
– Не знаю, – соврал я.
На самом деле мне было совершенно ясно, что уж лучше участвовать в какой-то малопонятной Игре, чем париться на нарах, а то и еще чего похуже. Но я не хотел вот просто так, сразу, с налету давать согласие. Пусть подумает еще, пострадает, а то что же это получается – Знахаря на нары, чтобы напрягся, потом тепленького поставить перед выбором, типа кошелек или жизнь, и он тут же соглашается?
Нет, так не пойдет. Я не такая послушная фигура в вашей игре, как это может кому-нибудь показаться, и переставлять меня с небрежной легкостью не выйдет.
Я вам не пешка.
– Мне нужно подумать, – сказал я.
– Индюк думал и в суп попал, – ответила Рита.
– Он в суп попал как раз потому, что не думал. А я не индюк. И поэтому мне нужно подумать как следует. Ты выложила сегодня слишком много, и я должен все это переварить.
– Ладно, – Рита, похоже, успокоилась, – думай, только не слишком долго. Я-то могу ждать, но я не одна, и ты должен это понимать.
– Понимаю.
– Вот и хорошо.
Рита встала и, подойдя к двери, нажала на кнопку звонка.
Я тоже встал и, глядя на нее, спросил:
– А как же любоф? Я несчастный зэк, который изнемогает без женской ласки, а петухи меня не интересуют.
Рита фыркнула и ответила:
– Ты тут без женской ласки всего второй день, так что обойдешься. Кстати, хороший резон принять правильное решение. Так что – думай поскорее.
Дверь открылась, и Рита, сделав мне ручкой, вышла.