Председатель летел в Москву, пытался разобраться в причинах провала… он всегда был честен с собой, никогда не перекладывал ответственности ни на подчиненных, ни на руководство.Сейчас он летел в Москву для того, чтобы объявить о завершении всех активных мероприятий по операции "Караван" четырем своим агентам. Надо думать, люди воспримут эту новость с облегчением. Одновременно Председатель намеревался передать накопленный компромат в ФСБ, Генеральную прокуратуру и в прессу.
***
Иван и Светлана спали, обнявшись, в салоне чужой машины… Залитый лунным светом Волхов тяжело, медленно и плавно катил свои воды - классический, банальный, избитый до уровня кича, пейзаж. Потом посветлело на востоке небо, истаяли звезды и над водой появился легкий, как полет тополиного пуха, туман… Наступало утро нового дня.
Таранов спал, зарывшись лицом в волосы Светланы. Он ощущал аромат этих волос, и сон его был светел. Во сне Иван был спокоен и беспечен. Уже больше полугода только во сне он жил нормальной человеческой жизнью… только во сне.
Светлана что-то пробормотала, повернулась на другой бок и отодвинулась… Выражение лица спящего Таранова изменилось. Он еще не понял, что произошло, но напрягся. А произошло то, что вместо запаха волос любимой женщины по нервам полоснул запах оружия: сгоревшего пороха и оружейной смазки… Привычный, но тревожный парфюм войны.
Таранов проснулся. Несколько секунд он лежал совершенно неподвижно, прислушиваясь к тишине, впитывая ее, пытаясь интуитивно определить возможную опасность. Он уже понял, что настороживший его запах - это всего лишь запах трофейных стволов… и все же он по привычке продолжал оценивать обстановку.
Иван осторожно поправил на Светлане свой пиджак. Долго смотрел на спящую женщину - на разметавшиеся волосы и нежное ушко в луче утреннего солнца. Он был полон нежности… но оружейный запах уже взвел в нем пружину тревоги. Таранов осторожно выбрался из салона. С собой прихватил АПС.
Утренний воздух бодрил, светило солнце, и распевались птицы. "Девятка" стояла в зарослях на берегу Волхова, не видимая ни с дороги, ни с реки… Вдали, километрах в полутора, гигантским натянутым луком вздымался над Волховом мост. По мосту катили редкие с утра автомобили.
Таранов подумал немного, потом спустился к реке. Быстро разделся догола и с пистолетом в руках вошел в воду. Вода показалась холодной, обожгла. Он сделал несколько шагов и нырнул… В этом году он еще ни разу не купался. Он плыл, и тело наполнялось бодростью, упругой силой. Он подумал, что такое же ощущение, наверное, испытывают дельфины. И он, наверно, тоже мог бы быть дельфином, но рожден человеком… и даже плавает он с пистолетом в руке…