Журналюги пытались раздуть сенсацию о кризисе власти и неизбежности дальнейшего хаоса. Не получилось. В. В. П. конкретно и немногословно объяснил: уходят со своих постов те, кто не хочет и не может работать в современных условиях.
Короче говоря, ничего хорошего от активных, решительных и самостоятельных действий президента ожидать не приходилось. Это-то и тревожило Ивана Афанасьевича Бармина более всего. Пережив в своей политической жизни всех - от Брежнева до Ельцина включительно, - теперь он опасался, что может и не удержаться на своем месте.
Да хрен с ним, с местом! Уйдет на пенсию, в конце концов!
Гораздо страшнее было то, что в руках Таганцева в столь опасное для Бармина время находились документы, могущие стать для него настоящим приговором. Стоит лишь доказать Президенту Российской Федерации тот факт, что внешний государственный долг России - в значительной своей части - хорошо замаскированная и более десяти лет исправно функционирующая кормушка всего нескольких человек из так называемого ближнего круга главы государства.
И Бармин, всегда хладнокровный и рассудительный, занервничал.
Переговорив по телефону с полковником Извековым, которому поручил достать Таганку, он вновь набрал его номер.
- Але! - взволнованно заговорил в трубку. - Это снова я. Я хочу, чтобы ты проникся всей важностью поставленной задачи. От твоего успеха зависит сейчас судьба многих людей. И моя судьба в том числе.
- Не стоит так переживать, - невозмутимо отвечал ему Извеков. - Можете не сомневаться - я сделаю все возможное и невозможное.
- Мне мало твоих заверений! - неожиданно выкрикнул Бармин.
- Но я держу на постоянной связи своего человека в Нью-Йорке…
- Нет! Это все не то. Ты должен сам немедленно туда вылететь и взять всю операцию в свои руки!
- Вот как? Но вы, Иван Афанасьевич, учтите, что в Америке мне особо хозяйничать никто не позволит.
- Насрать! - взвизгнул от возмущения Бармин. - Договорись там со своим другом! Пообещай ему денег! Много денег!
- Много - это сколько?
- Сколько хочешь! Я все оплачу!
- Ну, это - совсем другой разговор. Америкосы - народ жадный. За хорошую сумму, думаю, мой друг сделает все как надо.
- Вот и пусть делает! Пусть делает! Только не мотай мне больше нервы! Все! Лети! Лети! - Бармин бросил трубку и дрожащими руками налил себе из графина стакан воды.
Стал жадно пить, не рассчитал, облил рубашку и пиджак, а потом со злостью швырнул стакан в серую стену.
- …Оставаться в Москве стало смертельно опасно. Мне нужны были только деньги, чтобы беспрепятственно убраться из России и обеспечить себе жизнь за границей, - говорил Таганка, когда они с Алексом «уговаривали» уже вторую бутылку. - А об этих документах я и знать не знал. Сам очень удивился, когда обнаружил их.