Но такого трюка Гобсеку выполнять пока не приходилось, и он использовал люк исключительно для того, чтобы скидывать вниз купленное у воров и грабителей добро. И никто никогда не смог бы найти в его доме ничего, доказывающего, что он - скупщик краденого.
А комната, в которую попадали сброшенные сверху вещи, была ловко замаскирована в замысловатой планировке нижней квартиры, и догадаться, что из общей площади украли четыре квадратных метра, было почти невозможно. Понятное дело, вход в эту комнату тоже был замаскирован по высшему классу.
Нижняя квартира, разумеется, тоже принадлежала Михе, но по документам - совершенно другому человеку. Так что и здесь Гобсек проявил известную мудрость и предусмотрительность.
В общем - он был прикрыт со всех сторон.
Посмотрев на экран монитора и убедившись, что по ту сторону решетки стоит именно Шнифт, а не кто-то другой, Гобсек просунул руку сквозь крупные клетки решетки и отпер дверь. Потом он нажал на кнопку пульта, который лежал в кармане его барского халата с кистями, и решетка беззвучно отъехала в сторону.
- Ну, блин, техника, - в который уже раз восхитился Шнифт, заходя в квартиру, - прямо как на секретной военной базе.
- Обижаешь, - ответил Гобсек, тщательно запирая дверь, - вояки сами у себя крадут, поэтому хрен у них так, как у меня, устроено. Их жаба душит.
Закончив обязательные операции с замками, Гобсек открыл дверь маленькой комнаты, в которой он обычно производил оценку принесенного добра, и сказал:
- Заходи на эстакаду.
Шнифт хихикнул и прошел в комнатку, обстановка которой состояла из одного-единственного стола, стоявшего в центре. Зато стол этот был таким большим, что на нем вполне могли бы разместиться два, а то и три покойника.
- Столик-то для сегодняшнего улова великоват будет, - заметил Шнифт и, достав из кармана медальон, положил его на стол.
- Неважно, - ответил Гобсек и включил киловаттный светильник под потолком, сразу же заливший десятиметровую комнату ослепительным светом, - порядок есть порядок. Ты же знаешь, что я работаю только в этой комнате.
О том, что все визиты запечатлевались на видеопленку, он, естественно, умолчал. Подойдя к столу, Гобсек взял в руки медальон и стал внимательно разглядывать его.
- Так… - пробормотал он. - Вещица действительно хорошая. Похоже - середина восемнадцатого века.
Гобсек никогда не преуменьшал достоинств принесенных вещей, чтобы сбить цену. Он считал себя выше этого. Все равно он заплатит столько, сколько считает нужным, а если клиенту что-то не нравится - то вот Бог, а вот порог.