ВИКТОРИЯ ЭНГЛЕР
15 сентября 1999 г. 21-50 — 22-40
Кофе выпит. Съедены три бутерброда с сыром и колбасой. Мои и Тамарины вещи (слава богу, не так уж их много) распиханы по нескольким продуктовым пакетам. Посуда вымыта, остатки еды из холодильника и со стола перекочевали в помойный мешок. Последней из наших бебех, [57] на которую я совершенно случайно натыкаюсь в кухонном шкафчике за баррикадой из кастрюль, плошек и мисок, оказывается Тамарин сотовый телефон, который это «дитя технического прогресса» в упор игнорирует, как излишество, и за два месяца со дня его подключения, кажется, так и не научилась вводить свой PIN-код. А как неплохо было бы сейчас позвонить ей на мобилу, узнать, как дела. Но — увы. Что-нибудь вбить в башку упершейся Томки практически невозможно, и при всём при том, что компьютерные азы она освоила без каких-либо осложнений, мобильник у нее вызывает некое подобие аллергии. Что же, кто-то перешагивает через трещинки на асфальте, кто-то страдает аэрофобией, кто-то испытывает неприязнь к сотовым телефонам. У всякого свои прибабахи. Почему Тамара Астафьева должна быть исключением?
Усмехнувшись, я небрежно кидаю Томкину трубку в один из пакетов поверх ее безжалостно утрамбованного барахла, потом жертвую десятком драгоценных минут на то, чтобы еще раз обойти крошечную квартирку и убедиться в том, что мы не оставили здесь после себя ни клочочка бумажки, ни пыльной тряпочки, ни корочки хлеба. Всё чисто — словно нас здесь и не было. Сборы закончены. Можно переходить на другой уровень. С незатейливой бытовухи переключаться на высокие технологии, а именно: на компьютер и компакт-диск, который наряду с несколькими официальными документами, списком приватных ключей и электронной «таблеткой» я обнаружила в конверте — том самом, что сутки назад был отправлен на мое имя в «Джорж Элиот» из фирмы международного права «Кеннери, Спикман, Бэлстрод и Гарт».
С приватными ключами я без проблем разобралась еще в Гибралтаре. Более того, потратив на это всего два часа, определила, что на данный момент являюсь обладательницей примерно шести миллионов «зеленых», распределенных по нескольким Интернет-банкам и даже успела обналичить двадцать пять тысяч, чтобы расплатиться за номер в отеле, добраться до Питера и иметь кое-что про запас.
В официальных бумагах, составленных по-английски и процентов на сорок напичканных специальной терминологией, с которой столкнулась первый раз в жизни, я оказалась чугун-чугуном. Правда, что сумела понять, просматривая документы в самолете, что Виктория Карловна Энглер является единственной и неоспоримой правопреемницей 51% акций фирмы, активы которой на август 1997 г. составляли чуть более четырех миллиардов баксов. Чтобы расшифровать всё остальное, мне нужен хороший юрист. Но это терпит, это задача на будущее.