— Интересно, — не дочитав до конца, отложила «Постановление» в сторону Тамара, — проводятся где-нибудь чемпионаты по составлению самого длинного предложения? Не сомневаюсь, что вы бы там заняли первое место.
— Распишитесь, что ознакомлены. Вот здесь. — Следак протянул девушке дешевую ручку, предварительно изобразив кривую галочку возле заключительной фразы:
Текст настоящего постановления доведен до моего сведения путем личного прочтения. Мне разъяснены в устной форме мои права в качестве обвиняемого.
— Хм, права, конечно, разъяснены. А подписывать — это что, обязательно?
— Нет. Но подпись поставить рекомендую. Она ни к чему вас не обязывает, но поможет скорее решить вопрос с переводом вас в следственный изолятор.
— Ну, если поможет… — Тамара около галочки чиркнула неразборчивую загогулину, начинающуюся с заглавной «К», и уже через пять минут снова сидела в своей одиночке, дожидаясь, когда мусора решат транспортный вопрос и перевезут ее в СИЗО № 5. Не прошло и часа, как дверь в камеру распахнулась:
— Калачева, на выход! Руки за спину! — Запястья плотно охватили металлические браслеты наручников. — Цепляй свои бебехи. — Девушке сунули в скованные за спиной ладони полиэтиленовый пакет с ее пожитками и слегка подтолкнули в спину. — Пшла вперед, в блядовозку!
Ночь и почти весь следующий день она провела в собачнике — темной и тесной камере, куда мусора набили больше двадцати подследственных и где не то что прилечь, а даже сидеть на отшлифованной до блеска многочисленными задами железной скамейке приходилось по очереди.
В карантине, будто в бюро ритуальных услуг, царила гнетущая тишина. Лишь иногда глухо постанывали переламывающиеся наркоманки, да изредка кто-то вполголоса перебрасывался куцыми фразами.
Первую половину ночи Тамара провела на ногах, изредка присаживаясь на корточки возле тяжелой, покрытой ржавчиной двери, но ноги в таком положении быстро затекали, а от духоты и спертого воздуха голова наливалась свинцом. Стоять было не в пример легче, — словно кобыла в стойле, регулярно перенося вес тела с одной ноги на другую. Облокотившись спиной о дверь, Тамара на какое-то время даже умудрилась задремать.
Она оказалась в числе первых пяти, кого звонким голосом вызвала из собачника молодая вертухайка, у которой на поясе весьма эффектно смотрелись браслеты и укороченный черный вибратор[11].
— На медосмотр, — коротко проинформировала она и кивнула на дверь в расположенную рядом с собачником комнату.
Первым делом Тамаре выдали прозрачный обмылок и вытертое до дыр вафельное полотенце и выделили три минуты на душ. Потом внимательно обследовали на педикулез и кожно-венерические заболевания. Проверили руки и пах на предмет следов от уколов.