Впервые за долгие годы я чувствую себя не бесправной рабыней, а частичкой какого-то общества. Пусть я изгой среди изгоев, но, с другой стороны, я равная среди равных!»
— Герда? — переспросила Тамара.
— Да, ты теперь Герда. И уверена, этим ты еще будешь гордиться. У тебя еще все впереди.
— Герда… Гер-да! Ге-е-ер-да…Черт побери!.. Лариса!.. Тамара Астафьева приказала долго жить…
— Ты права, дочка… Лариса… Ге-е-ер-да, — добродушно улыбнулась смотрящая. — Герда, давай пить водяру…
Victoria Engler. 1999 г. Сентябрь
Фирма международного права «Кеннери, Спикман, Бэлстрод и Гарт» считалась одной из самых престижных в мире и имела отделения в Лос-Анджелесе, Монреале, Токио, Лондоне и Париже. Плюс к тому « K . M . B . G . Unlimited » были охвачены оффшорные зоны по всему свету. Филиалы в Монте-Карло или на Кипре приносили не такую значительную прибыль, как, скажем, в Мельбурне или Нью-Йорке, но многие из постоянных клиентов нуждались в представительстве своих интересов в том числе и в тех свободных от налогов регионах, а основным залогом успеха « K . M . B . G .» считалось умение удовлетворять порой самые безумные и выходящие за рамки закона желания тех, кто доверил ей свои миллионы.
Оффшорное отделение, расположенное в Гибралтаре, занимало два этажа старинного дома постройки XVIII века в центре города на Кэннон-стрит всего в двух кварталах от всемирно известной библиотеки Гар-риса. Всеми делами там заправлял один из девятнадцати младших партнеров «К.М.В G.» — долговязый валлиец американского происхождения лет тридцати с неестественно длинной лошадиной физиономией, непомерными амбициями и юридическим образованием, полученным в Йеле. Ко всему этому прилагалась оставившая отпечаток в британской истории фамилия Варвик, которой младший партнер гордился, хотя никакого отношения к прославленному соратнику Ричарда Йорка он не имел.
— Carmen, — Энтони Варвик слегка коснулся мягкой податливой клавиши на селекторе. — I have a meeting with the client at two p. m. In fifteen minutes[13].
— Yes, sir, I know[14].
За четыре года, что работала в фирме, Кармен Мария Пачина так и не сумела избавиться от своего выразительного испанского акцента. Но это было единственным ее недостатком, если не брать в расчет того, что она ни разу так и не приняла приглашения Энтони зайти к нему в гости на чашечку кофе. Должно быть, подозревая в таких приглашениях некий сексуальный подтекст. И, признаться, чуткая женская интуиция ее не подводила. Подтекст имел место. Энтони Варвику приелись холодные, как салаки, дорогостоящие проститутки с Мэйн-стрит. Он мечтал о постоянной сексуальной партнерше, пламенной испанской мучаче, идеальным эталоном которой как раз и являлась его неприступная секретарша Кармен Мария Пачина.