Она словно произнесла это вслух. И незамедлительно услышала логичный ответ. Настолько простой! И как, дура, сама не доперла до этого?
— Доставлю тебя домой, — пробурчал дядюшка, открывая правую дверцу красного «Опеля» и предупредительно откидывая переднее кресло, — и этим, глядишь, уберегу от походов во всякие там больницы. И, соответственно, от вечерних скандалов со Светой и сидения под арестом. Поверь, ничего подобного мне в моей квартире не надо.
«Не верю! Зато верю, что Толстая Задница послала тебя забрать меня из школы и доставить домой. Боится, сволочь, что я привыкну к свободе передвижений и поеду в Тярлево к своему бывшему дому.
Вот только съездила! — улыбнулась Тамара, забираясь на заднее сиденье тесной машины. — Вот только знаю теперь уже столько, что и тебе, дядюшка, и тебе, толстуха, гулять на свободе осталось всего ничего!
Правда, увы, придется отложить начало расправы с вами на пару часов. Спокойно доеду до дому, пообедаю, отмечусь по телефону перед толстухой (мол, уже вернулась, из школы и никуда уходить не намерена), дождусь, когда дядя куда-нибудь свалит или уляжется спать, и вперед к следователю с густыми уса… Блин! Вот тут-то и могут возникнуть проблемы! Скажем, дядя-то свалит, но при этом, как и вчера, запрет меня в комнате.
Итак, предположим самое худшее: я опять под запором. Что остается? Опять шпионить при помощи миски, изображать идеал послушания и ждать, когда пойду завтра в школу? А если туда меня больше не пустят? Кто их знает, придурков, что им взбредет в головы? Вдруг Толстая Задница сейчас как раз тем и занимается, что добывает какую-нибудь медицинскую справку о том, что я заболела всерьез и надолго?
Тамара сжала зубы и напряглась, а дядюшка в этот момент мастерски обрызгал с головы до ног двух старушенций, при этом цинично заметив, что тем давно пора на покой вместо того, чтобы разгуливать по тротуарам. — О, черт!!! В квартиру соваться нельзя! Ни в коем случае!
И остается единственное — бежать, как только вылезу из машины! Не самый удачный момент. Вернее — наиболее неудачный из всех, что имела. Идиотка!»
«Аскона», аккуратно взобравшись на невысокий поребрик и метров пятнадцать проехав по тротуару, уже вкатилась во двор. До вытоптанного газона напротив их окон, на котором дядя обычно ставил машину, оставалось всего ничего — какие-то десять-пятнадцать секунд черепашьей езды.
Опершись руками о спинку переднего сиденья, Тамара вся подалась вперед, изготовилась к…
А к чему? Она и сама не представляла, что было бы эффективнее, как лучше действовать уже через считанные секунды.