Вайс убрал оружие первым. Его примеру последовал Адмирал.
– Странная у нас компания, – закуривая, заметил Вайс, разглядывая пассажиров теплохода. – Удравший с деньгами русский американец, трое наркокурьеров, русская женщина, два русских уголовника и американский гражданин, радеющий за интересы компании.
Томсон по привычке перевел, и Адмирал поинтересовался, почему Вайс решил, что они – наркокурьеры.
– Мартынов не ошибается, – перевел слова Вайса Томилин.
Два часа в рубке висела тишина, нарушаемая лишь урчанием двигателя…
Когда Маша открыла глаза, она увидела вокруг себя темноту и обнаружила под головой подушку. Не обращая внимания на запахи, которые никак не могли появиться в ее ордынской квартире, она перевернулась на спину и закрыла руками лицо.
Ей приснился ужасный сон. В ее квартиру ворвались двое, увезли ее – о, боже! – на кладбище и разрыли Андрюшину могилу. Потом один из кошмарных гостей стоял над трупом, а она подошла к гробу и заглянула в лицо Андрея… Потом – суета, она ничего не помнит, и вдруг – совершенно отчетливо и ясно – лицо Андрея! Только уже не изувеченное смертью, а живое.
Если бы такое было возможно! Если бы она проснулась не после его смерти, а до нее…
Она вдруг почувствовала, что кровать под ней движется, и движется ритмично, словно ездит на каких-то салазках.
Пахло машинным маслом, старым деревом и сыростью.
В недоумении Маша вскочила с постели и больно ударилась затылком о какой-то предмет.
«Боже мой, – подумала она, – где я?..»
Различив в темноте очертания круглого оконца, она добралась до стены и прижала лоб к холодному стеклу.
На уровне ее груди колыхалась… вода. Значит, она… плывет на каком-то судне…
На ощупь найдя лестницу и поднявшись по ней, ударившись еще три или четыре раза о притолоку, она нащупала ручку двери и попробовала потянуть ее на себя. Не получилось. Тогда она села на кровать и стала вспоминать.
И когда вспомнила, сердце ее учащенно забилось…
Глава 13 ПОКОЙНИЧЕК-ТО ВОСКРЕС!
Зная Мартынова, Вайс мог смело утверждать, что из-за неприятного инцидента в гостинице, когда двое из команды Вайса напали на Мартынова, последний мог бы перегрызть всех, кто находился на борту. Обид Мартынов не прощал и сейчас был спокоен лишь потому, что… действительно, ничего не помнил. Даже если русский решился на игру, думал Вайс, все равно в его глазах горел бы неподдельный огонек ненависти. Однако русский вел себя странно. Появление на борту женщины, которой он всего неделю назад признавался в любви, и появление Вайса с его людьми воспринял с одинаково невозмутимым выражением лица.