– С большим удовольствием, – ответил Череп, напрягшись при произнесении непривычно вежливой фразы.
Оказавшись в Питере, он не хотел ударить в грязь лицом и показать себя позорным колхозником, не обученным хорошим манерам.
Доктор остановил джип на перекрестке Московского и Победы, включил аварийку и, повернувшись назад, сказал:
– Ну, заказывайте, кому что!
Когда пристрастия были выяснены, он кивнул и вылез из машины, оставив братков глазеть в окна и делиться впечатлениями.
Через пять минут, набрав полный пластиковый мешок пива, джин-тоника и сухих закусок в красивых пакетиках, Доктор вернулся к «лендкрузеру» и передал провиант сидевшему справа Веселому, который, увидев возвращавшегося Доктора, предусмотрительно распахнул дверь и выставил наружу покрытые татуировкой руки.
В машине заскрипели открывающиеся жестяные банки с напитками, громко зашуршали пакеты с сухариками и сушеными кальмарами и раздались одобрительные возгласы, касавшиеся своевременности этого мудрого решения и гостеприимности столичного брателлы.
Четверо дядипашиных боевиков прибыли в Санкт-Петербург, чтобы с честью выполнить возложенную на них уральским паханом ответственную задачу.
Они должны были сопровождать Знахаря в Египет, где в одном из банков Каира хранились драгоценности, которым было суждено перейти в руки Дяди Паши. Все четверо имели хорошие документы, туристские путевки в Египет и соответствующие визы. Такой же набор был приготовлен и для Знахаря, и самым важным его элементом была хорошая ксива, за качество и надежность которой Дядя Паша ручался головой и зубом.
Пацаны должны были охранять Знахаря от любых неприятных неожиданностей, а также следить за тем, чтобы он сам не навредил себе, если вдруг в его простреленную голову взбредут какие-нибудь нехорошие мысли, касающиеся камней. Об этом Знахарь знал из уст самого Дяди Паши, но о том, что Дядя Паша распорядился завалить его, если он попытается соскочить с камнями, ему, понятное дело, никто не докладывал. Однако, как понимал каждый из тех, кто имел отношение к готовящейся операции, это разумелось само собой.
Через двадцать минут сидевшие в машине гости с Урала увидели на горизонте высокий забор, за которым находилась знахаревская фазенда, а еще через минуту «лендкрузер» въехал во двор.
Выйдя из машины, гости огляделись, оценивая постройки и пространства, и на их лицах немедленно появилось плохо скрытое выражение превосходства. Рядом с дядипашиной усадьбой здешнее хозяйство выглядело жидковато.
На крыльце показался Знахарь, вышедший встречать дорогих гостей, и, словно прочитав их мысли, с улыбкой сказал: