Императрица успела прикрыть глаза сына своими тонкими пальцами. Ее застывшее лицо было мертвенно-бледно. Девушки бросились к ней, но охранники грубо их оттолкнули. Астрид закрыла глаза. «Это кошмарный сон, — сказала она себе. — Сейчас я проснусь. И перед моими глазами будет покачиваться цветущая ветка миндаля на фоне сиреневого неба. Я увижу восходящее солнце, а зеленая вода озера будет отражать его лучи. И Валеран пригласит меня полетать на гелико». Но тут рядом с ней упал, не в силах перенести страшные боли, великий священник, и охранник разрядил в него излучатель.
…И осталась только черная тень на устланном плитами покрытии. А потом?
Их загнали в грузовики, крытые брезентом, рабочий делегат заплакал и поцеловал покрытые синяками руки Далии. Машины помчались через охваченный пожарами город, и моторы повторяли: невозможно, невозможно, невозможно… Жалкий груз был выброшен у сумрачного входа в метрополитен. Здесь были автоматические дверцы, из метро уже несло плесенью. Если это и был вход в ад, он казался довольно банальным. Астрид успела разглядеть в красноватом отблеске пожаров застывшее лицо своего отца, смотревшего вверх, на небо. Он нес принца Аэрса. «Я довольна, — подумала Астрид, — что Валерана нет с нами. Его астронавигационная школа эвакуирована на Сигму, планету звезды Арктур в созвездии Волопаса (она могла бы рассказать это, как хорошо выученный урок). Как хорошо, что он спасен, что его нет в этом аду…»
Она несколько раз повторила это слово, которое еще не понимала толком — оно пришло к рей из какого-то далекого прошлого, но мысль ее обрела в этот момент новую, небывалую силу и достигла других членов ее группы. Рядом с ней какая-то знатная дама с седыми волосами сошла с ума и очень громко запела старинный шуточный куплет:
Как страшно мне бывать в аду,
Когда я с чертом не в ладу!
Она рухнула, испепеленная излучателем. Затем та же судьба постигла неизвестно как попавшую в группу простую девушку с красивыми зелеными глазами. «Ад! Дьяволы!» — крикнул кто-то. По ступенькам метро медленно и в молчании спускалась настоящая стена одетых в черное и блестящее людей, чьи лица были скрыты черными масками, а каждый шаг их повторял: невозможно, невозможно. Они оттеснили жалкую человеческую массу в глубь подземелья. Станция называлась, кажется, Ришель-Друо. И брызнули огненные залпы. На последнем пролете лестницы профсоюзный деятель оставил Далию и поднял руки вверх, как будто хотел предстать в последний момент воплощением самой Демократии… «А может быть он хотел выразить свое недоумение по поводу того, — подумала Астрид, — что приходится умирать в метро?» Сноп огня сбил с ног, и он вспыхнул, как факел. В этот момент Астрид увидела отца, который еще вчера говорил ей: «Я знаю, что они ненавидят меня, но я тут не при чем. Я всегда старался делать как лучше, понимаешь? Я запретил войны. Эти дома для престарелых космонавтов — их создал я…» Но она не могла ответить ему, что это ничего не значило, что никто не оценил этого… А сейчас ее отец медленно опускался на колени, и тело принца Аэрса горело у него на груди. Императрица бросилась к ним и исчезла под огненным покрывалом. Потолок над платформой тяжелый, давящий. Астрид подумала, что это их последнее место на Земле…