Было всего десять часов. При минимуме удачи у Бориса еще оставалось время для действий. Он составил шифрованную телеграмму, адресованную одному из жителей Манауса, и побежал в почтовое отделение вокзала.
* * *
Жара была страшной. В расположенном возле экватора Манаусе было гораздо жарче, чем в Рио. Хосе Моарес остановился на тротуаре, в тени пальмы, и достал свой уже мокрый платок, чтобы вытереть ливший по лицу пот. Его одежда была такой мокрой, что ему казалось, будто он окунулся в ванну одетым.
Он вышел из центрального почтамта, где проверил, действительно ли его отец не посылал ту пресловутую телеграмму. Старик вел веселую жизнь и часто напивался в компании хорошенькой мулатки, жившей с ним. При своей врожденной любви к юмору он был вполне способен сделать что-то, в чем не мог потом признаться.
Однако телеграмм, адресованных сеньору Хосе Моаресу, проживающему на руа до Кортуме в Рио-де-Жанейро никто не отправлял из Манауса ни в понедельник, ни в другие дни.
Моарес посмотрел на часы: четверть первого. У него еще было время зайти к старику пообедать и спокойно дойти до порта, откуда в три часа отходил пароход.
Он не мог думать об этой истории, не задыхаясь от ярости. Сколько денег потрачено зря! Он перевернет все, чтобы найти автора этого злого фарса, а когда он его найдет...
Мужчина, обогнавший его, обернулся, заколебался, потом сделал шаг в его сторону.
– Вы Хосе Моарес? – спросил он.
– Да. Но я вас не знаю...
Тот широко улыбнулся:
– Меня зовут Освальдо Пассос, я друг вашего отца. Я видел вас у него в доме сегодня утром, когда проходил мимо. Весь квартал знает, что вы приехали вчера.
От этого известия взгляд у Хосе Моареса не стал менее мрачный, чем был до того.
– Надо мной подшутили, – с трудом выдавил он. – Я получил телеграмму, которая извещала, что мой отец попал в аварию.
Его собеседник расхохотался таким звоним смехом, что заставил обернуться нескольких прохожих.
– Да уж! Шутка великолепная! Слава богу, сеньор Моарес совершенно здоров! И зрение хорошее, и все остальное... Да?
Хосе вздохнул. Он не мог разделить веселье этого человека.
– Простите, – сказал он, – через три часа я уплываю, и мне надо сходить пообедать.
– К вашему отцу?
– Да.
– Я довезу вас. Моя машина рядом. Выпьем чего-нибудь перед этим?
Моарес умирал от жажды и согласился, хотя совершенно не имел времени; но этот человек был так дружелюбен, так настойчив! Они вошли в большое кафе с кондиционером и заказали ледяной пунш. Освальдо Пассос много говорил и сильно размахивал руками. Он немного оглушил Моареса. Когда гарсон-индеец принес стаканы, он сделал неловкий жест и чуть не опрокинул стакан Хосе. Он извинился, и они выпили за здоровье старика.