Трижды пять тысяч коров,
Чем трижды пять тысяч свиней,
Чем трижды пять тысяч плащей,
Чем трижды пять тысяч баранов,
Чем трижды пять тысяч цепочек,
Чем трижды пять тысяч медных котлов!
И – внимайте, боги! —
Чем девять мальчиков!
Чем две девы!
Я дарю вам свою песнь,
Сочиненную на языке костра,
На острие копья,
На изгибе лука из тиса…
Ферадах Финд пел все громче, и лица людей светлели – или это просто потому, что за горами всходило солнце? Нет… Все знали, о чем поет филид. Он отводил от всех беду! Все знали – песни филидов угодны богам. Больше, чем трижды пять тысяч коров… И девять мальчиков, счастливые родители которых благоговейно слушали сейчас Ферадаха.
Допев, филид в изнеможении опустился на землю, но тут же встал, встретившись с требовательным взглядом Юния. Рысь, казалось, просил – ну, что ж ты? Еще немного.
– Теперь вот еще что. – Ферадах показал рукой на друида. – Вы, думаете, кто это? Самозванец и вор. Да, вор, укравший не принадлежавшую ему вещь!
– Докажи! – извиваясь, злобно заверещал Даймин Дамаргайт. – Я знаю законы! Докажи! Докажи, прежде чем петь, щенок!
– Докажу, – спокойно отозвался филид и громко позвал. – Тея!
– Так это ты… – в ярости задохнулся друид.
– Тея! Тея! – взволнованно зашептали в толпе. – Смотрите-ка, а говорили, что она бросилась со скалы в воду!
– Узнаешь? – Ферадах Финд с торжеством посмотрел на друида. – Бесстыжие твои глаза! Говори, Тея!
Девушка смело вышла на середину образованного расступившимися людьми круга.
– Ты, Даймин Дамаргайт, оболгал и погубил моего отца, ткача Эхайда Макгира, честного и трудолюбивого человека. – Девушка гневно устремила палец в грудь друида. – Вовсе не он похитил ожерелье из дома фениев.
Мад Магройд удивленно взглянул на Тею.
– Не он, – еще раз повторила та. – По твоему приказу это сделали твои люди, Даймин Дамаргайт! Клянусь в том посохом Лугуса, рогами Цернунна, слезами богини Дон!
– Ах, вон оно что. – Мад Магройд с угрозой обернулся к друиду и вытащил из-за пояса меч.
– Подожди, славный вождь, – не колеблясь, остановил его Ферадах. – Позволь, и вы, люди, позвольте, прочесть ему глам дицин! Думаю, я теперь имею на это право?
– Имеешь! Имеешь! – радостно закричали в толпе – друид успел насолить многим. – Распни же своей песнью эту мерзкую гадину!
Ферадах Финд поднял левую руку – и все затихли.
– В безвестье и в безрадостье, в горе и в пустоте пребудет пусть Даймин Дамаргайт! – свистящим шепотом начал свою песню филид.
Без молока коровы,
Без жеребенка во чреве кобылы,
Без женских ласк
Пребудет пусть Даймин Дамаргайт!