– Так ведь ты уже все решил, княже, – смущенно пожал плечами рязанский епископ. – Толку не будет, даже если я и скажу сейчас, что против. Ничего же теперь от этого не изменится.
– Я всегда тебя считал деликатным человеком, – задумчиво произнес Константин. – Но во время поездки в Византию ты, на мой взгляд, чересчур старательно освоил увертки тамошних дипломатов. Со мной хитрить не надо, отец Николай… Ой, прости, отче, опять оговорился. Никак я к твоему новому имени не привыкну. И зачем ты его только поменял, да еще на такое? Или тебе его подсунули, не спрашивая, как младенцу новорожденному?
– Так ведь положено монаху новое имя брать, – пожал плечами бывший отец Николай. – А чем тебе Мефодий не угодил? – полюбопытствовал он.
– Да ну. Затхлое какое-то имя. С плесенью, – поморщился Константин. – Нет в нем нужного звучания.
– А я его не из-за звучания выбирал, – заметил епископ и упрекнул князя: – А еще историк. Разве забыл, какой великий человек его носил?
– А какой? – удивился Константин. – Ну-ка, ну-ка, просвети.
– Младший брат самого Кирилла, – торжественно произнес епископ и, видя, что князь продолжает вопросительно смотреть на него, пояснил: – Ну же, вспомни. Пришли на Русь в девятом столетии два брата из Болгарии: Кирилл и Мефодий. Азбуку славянам дали, алфавит создали, а сколько книг богослужебных с греческого на славянский язык перевели – уму непостижимо. Теперь они оба святыми почитаются.
– Так, с именем понятно, – кивнул Константин. – А что ты думаешь по поводу съезда?
– А мне думать нечего, – почти сердито откликнулся сразу насупившийся отец Мефодий. – За меня ты давно мыслишь. Решил – в епископы сунул. Сейчас вот в митрополиты пихаешь, не спрося.
– У тебя же планов громадье, отче, – взмолился Константин. – Кто кричал, что детишек надо учить, все писания богослужебные исправлять? Кто шумел, что не дело, когда попы в селищах в грязных лаптях по церкви шастают и служат абы как, потому что ни черта не знают.
– Я так не говорил, – буркнул отец Мефодий. – И не поминай ты, ради Христа, хотя бы при мне имя нечистого, да еще в речах о священниках. Грех это, княже.
– Ну, забылся, не хотел. Не сердись, отче. Но ведь они и впрямь ни фига не знают, – вновь перешел в наступление Константин.
– Вот! – назидательно заметил рязанский епископ. – Потому и негоже мне в митрополиты лезть, пока я в своей епархии порядок не наведу.
– А ты его никогда не наведешь, если в епископах останешься, – убежденно заверил Константин. – Да, лапти они за порогом церковным оставлять будут и в сапоги переобуются, с этим ты справишься. А с детишками как?