Сана с Изорой увидели, к своему изумлению, постель, на которой двое занимались любовью.
– Ой… – прошептала Сана, Изора же и того не смогла.
Они настолько ошалели от неожиданной картинки, что даже не сразу поняли – картинка звучит. Стоны женщины и последний торжествующий вскрик мужчины были довольно громкими, после чего наступила тишина, и лишь было видно, как двое, еще не размыкая объятия, целуют друг друга уже не страстными, а умиротворяющими поцелуями.
Наконец, объятие все же распалось. Двое нуждались в отдыхе – и они легли рядышком, держась за руки. Теперь можно было понять, что крошечная женщина в глубине хрустального шара – именно крестная, но несколько помолодевшая. То ли любовь на нее так подействовала, то ли картинка была давняя – в тот миг ни Изора, ни Сана об этом не задумались.
Мужчина рядом с ней потянулся за покрывалом и набросил его на бедра и ноги подруги, потом потянул край и на себя.
Если бы при работе с шаром можно было говорить, подружки непременно спросили бы хором: послушай, кто это? Но вопрос остался бы без ответа – мужчину они видели впервые в жизни. Дара на картинке была смугла, он же – белокож и даже беловолос. Но длинные волосы не показались подружкам седыми – это была платиновая белизна, довольно редкая для мужчины, и неудивительно, что он отрастил такую пышную гриву. Сейчас, когда оба лица были видны в профиль, обнаружилось, что и у него, как у нее, нос – с легкой горбинкой. Что же до телосложения – тело он имел тонкое и молодое, почти безволосое, как мальчик четырнадцати или пятнадцати лет.
Однако это было лицо отнюдь не мальчика, да и рост тоже…
Дара приподнялась на локте, чтобы внимательно посмотреть на это самое лицо, в тот миг – любимое. Она улыбалась, улыбался и он, да так, что Сана с Изорой хором вздохнули.
– Вот это и называется счастьем, – сказала Дара.
– Я рад, что ты сейчас счастлива, – помолчав, произнес он. – Шампанского?
Дара, опираясь о левый локоть, подняла над грудью любимого правую руку – и в заранее правильно собранных пальцах образовался золотистый фужер. Один на двоих.
– За нас? – спросила она.
– За этот час и миг, – ответил он. Как показалось Изоре с Саной, по-особому произнеся «час» и «миг».
– Да-а… Больше нам не отпущено… – голос крестной чуть изменился.
– Все зависит от тебя.
– Если бы в этом мире все зависело только от меня!
– Ты сама себя обманываешь, Дара, – возразил он. – С женщинами это часто случается.
– Я люблю тебя – значит, тебя и обманываю, – извернулась она. – Пей за наше счастье, милый.
Он тоже приподнялдся на локте и пригубил фужер.