– Там, в бассейне, один водяной есть, Парфеном зовут, ну вот – он в городе не первый день, на окраине в финской бане живет, при бане – пруд, ну, он там и расположился, – стал рассказывать Коська. – Он говорил, уже и теперь грунтовые воды сильно поднялись. Того гляди, дома рушиться начнут. А когда море придет – представляешь, что будет?!
– Вот наплаваемся! – Уклейка мечтательно вздохнула. – А что, Коська, если нам потом в бассейне погоняться?
– Мало тебе озера?
Озеро было тут же, поблизости, и болотные жители, прибывшие на первый тайный и чрезвычайный сплыв, как раз через озеро и двигались к спорткомплексу. Дорогу заранее пометил водяной Ефим, одним из первых поселившийся в городе при бассейне. Он же предупредил, что хлорка на первых порах вызывает чих и слезы. Но оргкомитет пожелал устроить сплыв на высшем уровне и со всеми достижениями цивилизации.
– Так озеро у нас и дома есть…
Уклейка встала и прошлась, играя бедрышками. Походка у нее была завлекательная, ничего не скажешь, но только сопровождалась мягким шлепаньем – ступни красавица имела широкие, плоские, ластообразные, и если расправить перепонки, то след получался довольно крупный.
– Ты куда? – забеспокоился Коська.
– Что ты заладил – куда да куда? Хочу на дома посмотреть, на деревья здешние. Ефим говорил, тут еще железная дорога есть. Коська, ты ему веришь? Не может быть дорога из железа, она от дождя заржавеет.
– Проклятые мелиораторы еще и не то придумают, – буркнул Коська. – Представляешь, сколько они здесь болот осушили, чтобы эту дорогу настелить? Тут же, наверно, до самого моря сплошь болота были!
– Да-а…
– Ничего, Уклейка! Все это вернется! Я доклад читал – года через три как раз и вернется.
– Я тоже читать пробовала, только не поняла, а батя объяснять не стал, ему самому доклад на одну только ночку дали. Коська, ты можешь по-простому растолковать, зачем нам эта Антарктида?
Коська приосанился.
– Если совсем по-простому – Антарктида вся ледяная.
– Как же там живут-то? Они что – так никогда не просыпаются?
– Это мы с тобой с осени до весны спим и не просыпаемся, а они, наверно, приспособились, – неуверенно ответил Коська. Крамольная мысль посетила его – если сестренка права, то кому же пишут письмо матерые водяные и болотные черти? Кого просят посодействовать таянию вековых льдов? Кого умоляют признать незаконность мелиорации?
– Да как же к холоду приспособиться?
– А я откуда знаю?! Ну, наверно, они нашли способ получить тепло. Может, костры жгут? – предположил Коська. – Как-то же они сделали, чтобы льды начали таять!