– Знакомая ситуация, – кивнул мужчина, и Сададдин решил, что с ликвидацией не стоит тянуть долго, решив этот вопрос сразу после возвращения наемника из владений Листовски.
– Полиция мчится к нему, но застает только труп. Вот тут надо особенно тщательно все продумать, чтобы и мыслей ни у кого не возникло ненужных. У тебя голова большая, вот и подумай хорошенько. И еще у него должны найти какие-нибудь улики. Это совершенно необходимо для достоверности.
– Я понял, босс, – согласился Николас. – Сколько у меня есть времени?
– Полиция получит информацию завтра, – улыбнулся Асади. – Так что времени у тебя на раскачку и подготовку нет совсем. Я не могу ждать. Это слишком опасно. Так что ты должен сработать сегодня же ночью.
– Принято, – вновь кивнул мужчина. – Если это все, я хотел бы вас покинуть, босс. Сами понимаете – у меня еще много хлопот на сегодня. Как только я отработаю у Листовски, я отзвоню вам. Ничего рассказывать не буду. Скажу только – сыр готов.
– Почему сыр? – удивился Сададдин.
– Потому что вы же устраиваете мышеловку, – пожал плечами Николас. – Если вам не нравится эта фраза, дайте свою. Я просто не хочу говорить ничего, что имело бы какой-то связанный с нашими делами смысл.
– Плевать, – согласился Асади. – Пускай будет сыр.
– Так я могу быть свободен? – повторил вопрос мужчина.
– Иди, – разрешил Сададдин, провожая взглядом уходящего собеседника. – А складывается-то все даже лучше, чем планировалось. Надо свечку поставить Аллаху или что там положено. Попросить Ахмада за меня помолиться.
Николас вышел из кафе и, скользнув взглядом по приметной шикарной машине цвета слоновой кости, зашагал по немноголюдной улице. Свой потертый неприметный автограв он специально оставил, как и всегда в таких случаях, за несколько кварталов от места встречи. Теперь можно было не только прогуляться до машины, не бросаясь никому в глаза, но и обдумать свое положение. Он почувствовал странные перемены в настроении своего работодателя во время последнего разговора в кафе. Стоило быть предельно осторожным и держать ухо востро. Ведь от тех, кто делает для хозяина всю грязную работу, обычно избавляются. Когда-то для того, чтобы замести следы, когда-то чтобы устранить потенциальный источник информации, когда-то стараясь исключить возможность шантажа со стороны работника. Но работнику ведь все равно, по какой из этих или иных причин ему прострелят голову где-нибудь в тесной подворотне, свалив потом все на бомжа или малолетних преступников. Теперь Николас буквально шкурой ощутил, что его время пришло и хозяин уже подумывает о том, кому поручить эту несложную на его взгляд работу. И ничего тут не поделать – такова жизнь. Значит, помимо предстоящей операции с Листовски, Николас должен хорошенько подумать, как сохранить свою шкуру и уйти без потерь. По добру – пристрелить этого напыщенного полукровку, вокруг которого вьются арабы. Миллионные состояния никогда не спасали от доброй пули. Но слухами земля полнится. И если Николас начнет убивать своих работодателей, то очень скоро вовсе останется без работы, а то и без головы. Значит, надо действовать тоньше и красивее…