Обманутая снами (Евдокия Ростопчина) (Арсеньева) - страница 20

Но есть вещи, которые изменить невозможно. И графиня Евдокия отбыла в сопровождении саркастически ухмыляющегося супруга в имение Анна, которому предстояло сделаться местом ее очередной ссылки. А Андрею Николаевичу было отправлено стихотворение, написанное, как любят выражаться дамы-романистки и мужчины-пииты, кровью сердца:


Вы вспомните меня когда-нибудь… но поздно!
Когда в своих степях далёко буду я.
Когда надолго мы, навеки будем розно —
Тогда поймете вы и вспомните меня!
Проехав иногда пред домом опустелым.
Где вас всегда встречал радушный мой привет.
Вы грустно спросите: «Так здесь ее уж нет?» —
И, мимо торопясь, махнув султаном белым.
Вы вспомните меня!..
Вы вспомните меня не раз, – когда другая.
Кокетством хитрым вас коварно увлечет.
И, не любя, в любви вас ложно уверяя.
Тщеславью своему вас в жертву принесет!
Когда уста ее, на клятвы тароваты.
Обеты льстивые вам станут расточать.
Чтоб скоро бросить вас и нагло осмеять…
С ней первый сердца цвет утратив без возврата.
Вы вспомните меня!..
Вы вспомните меня, мечтая одиноко.
Под вечер, в сумерки, в таинственной тиши.
И сердце вам шепнет: «Как жаль! она далёко, —
Здесь не с кем разделить ни мысли, ни души!..»
Когда гостиных мир вам станет пуст и тесен.
Наскучит вам острить средь модных львиц и львов.
И жаждать станете незаученных слов.
И чувств невычурных, и томных женских песен, —
Вы вспомните меня!..

Да, при самом лучшем раскладе Андрею Николаевичу только и оставалось, что вспоминать свою возлюбленную: графиня Евдокия задержалась в Анне гораздо дольше, чем собиралась. Сначала уехать не могли из-за распутицы, потом из-за нездоровья молодой матери, а потом… Свершилось истинное чудо: вскоре после рождения второй дочери Карамзина, Лидии, графиня Евдокия зачала от… собственного мужа!

Видимо, его бесплодие было лишь временным нездоровьем, которое теперь закончилось. А может быть, бог решил вознаградить Ростопчина за добросердечие, с которым он привечал внебрачных дочерей жены, за то, что дал им свое имя и ни словом не упрекнул распутную (если уж называть вещи своими именами) графиню Ростопчину-младшую…

Конечно, Евдокия Петровна радовалась, что будет ребенок, который положит конец межеумочным отношениям, сложившимся в семье (все-таки равнодушно-веселое великодушие графа Андрея Федоровича ее порядком, выражаясь сленгом позднейшего времени, напрягало). Однако немало слез она пролила, думая, непрестанно думая о том, другом Андрее, понимая, что новая отсрочка встречи может стать для их любви поистине роковой.

И вот родился сын, Ростопчин-наследник, которого назвали Виктором.