Артур говорил, что у нее золотые пальцы и дивные золотые волосы, и сравнивал Ольгу с Мелисандой или с «Девушкой с волосами цвета льна» Дебюсси. Мелисандой звали героиню пьесы Мориса Меттерлинка «Пелеас и Мелисанда», обладательницу длинных золотистых волос. Поясним: пьеса «Пелеас и Мелисанда» в переводе Брюсова была поставлена на русской сцене Всеволодом Мейерхольдом в Театре В.Ф. Комиссаржевской в 1907 году, и она же стала сюжетной основой знаменитой оперы Клода Дебюсси под тем же названием («Девушка с волосами цвета льна» – прелюдия Дебюсси, тема которой сближается с темой Мелисанды в опере «Пелеас и Мелисанда»).
Спустя много лет Артур Лурье так вспомнит об Ольге: «Ольга Афанасьевна Глебова-Судейкина, волшебная фея Петербурга, вошла в мою жизнь за год до Первой мировой войны. Она жила только искусством, создав из него культ… Ольга Афанасьевна была одной из самых талантливых натур, когда-либо встреченных мною…» Спасибо Артуру Лурье за щедрость эпитетов, однако все свои многочисленные таланты сама «двух муз беспечная подруга» оценивала довольно трезво. Ну да, она блестяще играла некогда небольшие эффектные роли, но для них больше требовалась красота и пластичность, чем настоящий талант. Ну да, она делала великолепные куклы и фарфоровые фигурки, но ведь это только забава, в Третьяковку или, скажем, в Русский музей ее игрушки не возьмут… Между прочим, она ошиблась: три фигурки работы Ольги Глебовой-Судейкиной хранятся именно в Русском музее и в наше время. Однако все равно – Ольга прекрасно сознавала, что у нее есть лишь один по-настоящему огромный, искренний талант – талант красоты. И пользовалась она им, пока этот источник не иссяк.
Ольга и Артур покинули квартиру Анны на углу Марсова поля (той самой, отмеченной последним страданием забытого Всеволода Князева) и поселились в мастерской знакомого художника. Жизнь они вели самую богемную и свободную. Словно бы вернулись дорогие Ольге былые деньки, когда она была воистину «подруга поэтов» и получала от них наперебой то стихи, то букеты, то письма с объяснениями в любви.
«Гроза предвесенних трепетов» назвал свое объяснение в любви Игорь Северянин, посвятив его «О.С»:
Весенним ветром веют лица
И тают, проблагоухав.
Телам легко и сладко слиться
Для весенеющих забав.
Я снова чувствую томленье
И нежность, нежность без конца…
Твои уста, твои колени
И вздох мимозного лица, –
Лица, которого бесчертны
Неуловимые черты:
Снегурка с темным сердцем серны,
Газель оснеженная – ты.
Смотреть в глаза твои русалочьи
И в них забвенно утопать;