Лена протянула ему деньги и бросилась к подъезду.
Нужная квартира оказалась на четвертом этаже.
Задыхаясь от быстрого бега, а еще больше от волнения, Лена нажала на кнопку звонка.
Трель гулко раскатилась за дверью, но на нее никто не отозвался.
Лена позвонила еще и еще раз, но по-прежнему никто не открывал дверь.
После безумной гонки по городу, после бега по лестнице эта непонятная задержка казалась особенно странной и пугающей. Зачем было так торопить ее, если здесь никого нет?
Сердце билось в каком-то неподобающем месте.
Ноги едва держали девушку.
Чтобы не упасть, она облокотилась на дверь…
И дверь с едва слышным скрипом открылась.
Лена вошла в квартиру и поразилась царящей в ней глухой, пыльной и затхлой тишине.
Так тихо бывает только в совершенно пустых квартирах, где не скрипит под чьей-то ногой половица, не раздается приглушенный кашель, не шелестят переворачиваемые страницы книги.
Неожиданно Лена услышала какой-то неровный, нервный стук.
Она прислушалась, пытаясь найти его источник… и с изумлением поняла, что это стучит ее собственное сердце.
Этот звук был единственным, нарушавшим тишину в этой квартире.
Умом она понимала, что здесь никого нет, что нужно немедленно уходить, но тут же вспоминала тихий, шелестящий голос в трубке мобильного телефона: «Если ты хочешь, чтобы ребенок не пострадал, немедленно приезжай…»
Она вспоминала эти слова и шла дальше.
В прихожей было пусто. На всех вещах лежала тонкая пленка пыли, нежная и бархатистая, как кожица персика.
Лена открыла одну из дверей.
Перед ней была гостиная – нарядно и современно обставленная, с диванами и креслами, обитыми мягкой дорогой кожей, с пушистым ковром.
В углу тускло отсвечивал огромный экран телевизора и возвышались колонки дорогого музыкального центра.
В комнате никого не было.
Лена почему-то старалась не шуметь – как будто в квартире был тяжело больной или просто спящий человек, которого она боялась разбудить.
Она бесшумно прикрыла дверь гостиной и осторожно открыла следующую дверь.
Это была спальня. Широкая кровать, покрытая пятнистой тканью, подражающей шкуре леопарда, зеркальный туалет, заставленный бесчисленными баночками и тюбиками косметических средств. На стене – большой натюрморт в светлых тонах – букет полевых цветов в глиняном кувшине, клетчатая полотняная скатерть.
Здесь тоже никого не было.
Следующая дверь вела на кухню.
Лена почему-то очень не хотела ее открывать, просто рука не поднималась. Она медленно двигалась, как будто воздух уплотнился и сопротивлялся каждому движению. Ей стало по-настоящему страшно.