Мастер Вэйтэк глянул на волчицу. Она лежала на полу с закрытыми глазами, положив голову на лапы, изредка подергивая ушами.
- А что в ней такого? - поинтересовался мастер Вэйтэк.
- Понимаешь, отец, я когда искал тебя в лесу, то решил выйти в ментал, чтоб найти твои контуры.
- Ну?
- Я увидел контуры, только не твои, а ее, - эльф кивнул в сторону Евы.
- Это тебя и беспокоит? - догадался мастер Вэйтэк.
- Да. Они более чем странные. Посмотри сам.
Мастер Вэйтэк присел на кровать сына, закрыл глаза и стал погружаться в ментал. Ева заволновалась. Что еще такого увидел Конэ-Эль в ментале, почему ее контуры так обеспокоили эльфа? Ей теперь стала ясна причина его беспокойства перед разговором с отцом. Все из-за нее. Но что?
Никогда еще вплоть до сегодняшнего дня мастер Вэйтэк не видел ничего подобного. Чтоб у зверя контуры искрились золотом? Быть этого не может! Он еще раз присмотрелся к золотым искрам. Духи леса! Цвет первородных! Бред какой-то. Волчица не может обладать таким контуром!
Конэ-Эль нервничал, Ева тоже.
- Что скажешь? - спросил эльф, когда мастер Вэйтэк открыл глаза.
- Мне все это очень не нравится, - медленно произнес он, с подозрением гладя на волчицу.
Ева напряглась. Сердцебиение у нее участилось. Взгляд отца Конэ-Эля ей не понравился. Он не обещал ничего хорошего для нее.
- В чем дело, отец? - забеспокоился эльф.
- Или это совпадение, или…
- Что?
- В мастерских большая проблема с Зеркалами Сущности. Там творится непонятно что. И это началось почти сразу же с появлением твоей волчицы. Ее странные контуры и изменения в Зеркалах… Совпадение или закономерность?
Конэ-Эль до конца не понимал размышлений отца. Причем тут проблемы в мастерских и волчица?
- Пока ничего конкретно ответить не могу ни тебе, ни себе. Все очень странно и не хорошо. Что-то не то с этой волчицей. Завтра надо будет позвать старейшин, чтоб взглянули на нее. Я так думаю, что они найдут верный ответ. Да и о твоей проблеме нужно им сказать. Время идет, необходимо принять решение. Завтра все определится.
Мастер Вэйтэк хлопнул себя по коленям, встал и вышел из комнаты сына. После его слов Конэ-Эль забеспокоился еще больше. Он переживал за волчицу. Уж очень ему не хотелось, чтоб старейшины увидели в ней опасность и отобрали ее у него. Он за эти дни всем сердцем привязался к волчице, полюбил. Мысль о том, что ей могут причинить вред, резанула ножом.
"Все, влипла, - напряглась Ева, - Если меня завтра разоблачат, то я пропала! Нужно что-то делать".
Только вот что? И Ева приняла решение - бежать. Лапа хоть полностью и не зажила, но, прихрамывая, она все же сможет уйти. До безумия больно расставаться с эльфом, но иначе нельзя.