» По словам тети Любы, покойный Константин Анатольевич привез этот пояс из Италии, когда вернулся оттуда один, потеряв там свою жену Эвелину. Константин Анатольевич сообщил, что она утонула. Видимо, он купил пояс, чтобы тот вечно напоминал ему о трагедии.
А может быть, и нет. Кто его разберет, Константина Анатольевича Русанова! Ведь Эвелина и не думала никогда и нигде тонуть, а просто-напросто сбежала с другим, с Эженом Ле Буа, и не просто сбежала, а в скором времени даже вышла за него замуж. Дедушка лишь упомянул об этом, а подробности истории рассказала Ольге тетя Люба. Просто поразительно, как много тетя Люба знала о ее семье такого, чего знать не знала она сама! Ей как-то никто ничего такого не рассказывал, даже мама. Может быть, потому, что Ольге это было не слишком интересно? И в самом деле – не слишком. Вернее, совсем неинтересно. Зачем думать о прошлом, когда рядом – настоящее, и оно так удивительно, так резко отличается от прошлого? Да и вообще, что у нее за семья? Вот как думала раньше Оля с оттенком стыда. Чем в такой семье можно гордиться? Еще дядя Шура ладно – он хотя бы был когда-то редактором первой советской газеты в Энске, да и то недолго, а потом работал простым репортером. Мама всего лишь медицинская сестра, дед вообще не работал, бывший адвокат, отец… об отце и вспоминать не вспоминали, он то ли погиб во время Гражданской, причем вряд ли сражался на стороне красных, то ли сбежал из страны. А может быть, сменил имя, живет где-то с другой семьей и думать забыл о городе Энске. Не сказать чтобы Олю это волновало и обижало. Она, конечно, любила и деда, и маму, и дядю Шуру. Но они были такие несовременные, такие устарелые! Она мечтала о том, что ее собственная жизнь будет куда богаче, интересней, весомей и значительней, чем их, увы, обывательское и, можно сказать, мещанское существование. Такое простое, даже примитивное… Такое земное, лишенное всякой возвышенности!
И вот семья, вроде бы совсем ненужная ей семья исчезла в одночасье. Сначала дядя и мама, потом дед. И Ольга почувствовала себя жалким листком, который оторвался от ветки родимой и летит, несомый бурей, в некую клубящуюся тьму. Имя той тьмы – будущее. Ну да, то самое будущее, которое она раньше представляла себе светлым и радостным, окрашенным исключительно в самые радужные тона (в небе того будущего всегда сияла радуга и светило солнце!). Теперь же оно было мрачным, темным, пугающим. В его небесах не разглядишь ни одного просвета. Даже украдкой заглядывать в него не хотелось! Настоящее мало чем отличалось от будущего. Можно сказать, вообще ничем. Так же беспросветно и уныло. А вот прошлое – прошлое ее семьи, прошлое мамы, дяди Шуры, деда, тети Любы… Казалось, Ольга шла, шла по какому-то темному, продуваемому сквозняками коридору, не видя ничего ни впереди, ни вокруг, потом случайно оглянулась, не надеясь и сзади ничего увидеть, – и обнаружила там самосветный огонек. Он рассеивал тьму и даже как бы согревал Ольгу своим дальним, пусть призрачным, но все же – теплом. Вернуться к тому огоньку было, конечно, невозможно, но Ольга знала, что он есть, что он никуда не денется и всегда, как только оглянешься, можно увидеть его.