– Что ж это за танец такой, танго? – Марья Ивановна вовсе не была такой уж глупой, какой привыкла себя подавать. Просто она знала, что мужу очень нравится считать ее гусыней, ну и на здоровье! Сейчас она изо всех сил изображала интерес, которого вовсе не испытывала, только бы отвлечь внимание Савелия от дочкиного жениха, смягчить отцовский гнев.
– Красота неописуемая!
– Редкостная чепуха! – в один голос подали взаимоисключающие реплики Варя и Дмитрий, взглянули друг на дружку возмущенно и расхохотались.
– Погоди, помолчи! – махнула рукой Варя и затараторила: – На Полевой улице, дом 73, открылись курсы танцев Мишель-Михайленко. Вот, я списала объявление! – Она вытащила из карманчика юбки листок и с выражением прочла: – «Настоящий балетный и национальный «Танго» и бальный менуэт. Прием ежедневно во всякое время». Ну, бальный менуэт нам вроде ни к чему…
– А по мне, лучше менуэт изучить, чем бродить, цепляясь друг за дружку, вихляясь ногами, в вашем танго, – возразил Дмитрий.
– Как это – ногами вихляясь? – удивилась Марья Ивановна.
– Да вот так! – Дмитрий порывисто вскочил и принялся выписывать по полу восьмерки, неуклюже цепляясь носком за носок. – Кавалер вот этак стоит, а дама вокруг него крендельки пишет. И поза у них самая дурацкая: щека к щеке.
– Ты что? – обиженно спросила Варя, и носик ее покраснел. – Не хочешь танцевать со мной щека к щеке?
«Вот я и правда дурак!» – ужаснулся Дмитрий и тотчас, как ему показалось, нашел, как вывернуться из положения:
– Между прочим, кайзер Вильгельм издал приказ, запрещающий офицерам германской армии танцевать этот «похотливый и возмутительный танец», если на них надет мундир. А я все же в мундире, хоть и другой империи…
– Похотливый и возмутительный? – простонала Марья Ивановна. – Варька, не смей туда ходить, на поганые курсы…
– Кайзер Вильгельм запретил? – перебил ее Савелий Савельевич, который от неприязни к Аксакову вовсе голову потерял. – Ничего! Что немцу смерть, то русскому здорово! Учись, Варька, свой танго танцевать. А коли кавалер твой не желает, – последовал лютый проблеск очей в сторону молодого человека, – мы другого найдем!
Дмитрий, не ожидавший такого демарша, растерянно хлопнул глазами, выронил монокль и жестоко насупился.
Ага! Обиделся? Ну так я тебя еще пуще обижу! Савелий Савельевич и сам не понимал, что его так разобрало. Из-за какой-то пляски, пусть и иноземной, пусть и заморской (танго ведь изобрели в Аргентине, а это, кажись, страна заморская… а впрочем, Савелий Савельевич сызмальства в географии не силен был, так что извините великодушно, коли что напутал!), жених готов поссориться с невестой? Вместо того чтобы взять да и доставить ей удовольствие? Такое не помещалось в савельевской голове.