– Изволите пройти, ваше сиятельство? Шляпочку вашу позвольте?
И – чуть слышным шепотом:
– Здесь он. Давно, уже с полчаса. Играет.
Привратник был свой, из боевиков товарища Виктора – теперь оставшийся без командира, но еще не знавший об этом. Гаврилов, впрочем, о случившемся промолчал. Не до причитаний по Виктору сейчас!
– Одну минуту, – громко сказал Гаврилов. – Я с дамой. Сейчас схожу за ней и вернусь. Прикажите, чтобы нам накрыли в отдельном кабинете.
– Прошка! – позвал привратник. – Господа кабинетик просят! Приготовь!
– Ладно! – отозвался выглянувший из зала «человек» [48] в несвежем переднике, повязанном под грудью. Сразу было видно, что «Попугай!» – трактиришко третьего разряда. Да ладно, не жить ведь здесь, а только дело сделать!
Гаврилов вернулся к пролетке, заплатил извозчику и помог выйти стройной даме в сером, изрядно помявшемся, но все-таки весьма элегантном туалете.
«Ясно-ясно, куда и зачем пошли», – подумал, глядя на парочку, извозчик, который очень хорошо знал ночные нравы Рождественской улицы.
«Наверняка мужик решил, что мы тут блудодействовать станем, – усмехнулся проницательный Гаврилов. – Ну и дурак, есть дела поважнее!»
– Я правильно поняла связного – что-то случилось? – спросила Инна Фламандская, ибо дамой в сером была она.
Гаврилов подумал – сказать ей про Бориску? Да нет, не стоит, реакцию женщины предсказать невозможно. Потом.
– Есть свои сложности, – сказал он. – Я еду с вами в Москву, будет время поговорить позднее. Кстати, меня зовут Данила Ильич.
– Да? – Она повернула к нему точеный профиль. – Приятно познакомиться, Данила Ильич. Неужели дела настолько плохи?
– Потом, все потом, – отмахнулся Гаврилов. – Прошу вас сюда.
– Попугай? – удивилась, глянув на вывеску, Инна. – А почему с восклицательным знаком?
Гаврилов только ухмыльнулся: сразу видно, цветок сей рос не на родной почве!
Их через накуренный зал провели в чистенький кабинет. Идя через зал, Инна часто дышала – не по нраву, видать, амбре пришлось! – а войдя в кабинет, воскликнула со смешком:
– Ой, какой маленький диванчик!
«Да ведь я тебя сюда не для того привел!» – едва не вскрикнул Гаврилов, однако сумел сдержать шквал раздражения.
– Помню, – мечтательно пробормотала Инна, – в «Дононе» мне приводили двух красавцев из цыганского хора. Вот там был диван так диван, мы легко умещались на нем втроем…
«Кто про что, а курица про просо», – философски рассудил Гаврилов и сдержанно сказал:
– К сожалению, у нас не очень много времени до поезда. Поэтому тянуть не будем. Я пока выйду в игорный зал, а вы закажите что-нибудь на ужин себе и мне. Мне что полегче, пожарскую котлету, что ли, огурцы парниковые и пирожное, а себе что будет угодно.