И продолжал бить – жестоко, зверски, что хватало мощи, только и видя, как при каждом ударе вспыхивает на занесенной руке алая звездочка перстня-оберега...
Внезапно пришло отрезвление, руки разжались, и тело торговца, как кусок перекисшего теста, сползло на землю и распласталось возле его ног.
Что делать дальше, Эрик не знал. Судя по всему, лучшее, что он мог сделать, это быстро исчезнуть с этого места. Тогда, быть может, его не найдут и все утихнет само собой. Торговец поправится, снова начнет заниматься своим неблагодарным ремеслом, продаст, в конце концов, и эту неказистую костлявую невольницу...
Вот это-то Эрика и не устраивало больше всего. Он сам не знал, когда, собственно, пришел к выводу, что ему совсем не хочется оставлять девушку на поругание ее полуживому хозяину, поскольку времени на обдумывание этого вопроса у него, но так или иначе убегать он не стал. Так и остался стоять над поверженным врагом, скрестив руки на груди. Девушка-рабыня тем временем отползла в сторону. Плакать она перестала, и теперь на ее лице застыло выражение животного ужаса.
Да и как ей было не бояться? Поправится хозяин, и тогда ей уж точно несдобровать, хорошо, если не забьет до смерти. Если же не поправится, то судьба становится вообще неясной, но ожидать от нее можно только самого худшего. Скорее всего, девушка проклинала про себя незадачливого заступника. Не вмешайся он, ей бы досталось, конечно, потом хозяин продал бы ее, и, кто знает, быть может, новый хозяин был бы не так уж и плох.
Наконец на площади показались стражи, которые должны были следить за порядком на базаре, – дюжие ребята, вооруженные мечами и короткими кинжалами, более всего пригодными для метания. Они мгновенно окружили Эрика, готовые отразить любой его выпад. Но, видя, что он по-прежнему стоит не двигаясь, убрали мечи в ножны.
Нашлись добрые люди, растолковали стражам, что молодой посол от славян чуть не до смерти убил купца фряжского только за то, что тот учил уму-разуму свою рабыню, т. е. распоряжался своим же имуществом. Кончилось все тем, что Эрика отвели в суд. Усмехаясь и загадочно качая головой, шествовал Эрик по константинопольским улочкам в сопровождении двух стражников. Нечего сказать, отличился русский посол – первый день в Византии, а уж затеял драку!
Маленький, сухонький судья со скучающим видом выслушал дело молодого посла, почесал темя и задумался. С одной стороны, славянин, конечно, был виновен и должен был понести наказание, но с другой стороны – хлопотно и небезопасно связываться с послами. Лучше решить все миром.