Хотя время было уже позднее, по шоссе двигалось много машин, мешавших Святому свободно проехать расстояние более ста ярдов. И каждый раз он жал на тормоза, ждал и снова газовал, теряя при этом среднюю скорость.
Существовал и другой путь, по которому можно ехать быстрее, чем здесь. Он проходил по пустынным окраинным улицам, лишь изредка пересекая оживленные проспекты, и был гораздо длиннее, но по нему можно быстрее ехать. Однако Святой проезжал там лишь один раз днем. Сейчас, в темноте, он боялся дорогу просто не найти. Ориентиры, которые водитель автоматически примечает днем, мало ему помогут при свете, уличных фонарей. А мысль о том, что можно заблудиться, была еще более ненавистна, чем транспортные помехи. Терять минуты и мили, поехав в неверном направлении, одуревать от нелепых и противоречивых указаний случайных пешеходов и полицейских, мучиться от постоянной неуверенности – все это могло бы свести его с ума. «Игра не стоит свеч, – так он решил, прыгая в машину на Брук-стрит. – Лучше держаться главных магистралей». Он яростно гнал автомобиль по трассе, используя любую возможность для обгона и пренебрегая при этом всеми законами, правилами и традициями езды по шоссе Его Королевского Величества. Он выигрывал драгоценные секунды где мог и как мог.
Другие водители сыпали вслед проклятья, двое полицейских приказали остановиться, а когда это требование было проигнорировано, записали номер машины. Он помял переднее крыло, пытаясь протиснуться в щель, которую никто другой и не увидел бы. Трижды чудом избежал смерти, поворачивая за угол. А заносчивый водитель малолитражки, полагавший, что имеет ничуть не меньше прав ехать по этой дороге, вылетел на тротуар, чтобы избежать гибели.
Это была ни с чем не сравнимая гонка, рядом с которой езда Роджера Конвея несколько часов назад казалась невинной детской игрой, но Святой непреклонно мчался вперед, а если остальное население страны не одобряло такое поведение, то могло поступать со своим неодобрением как заблагорассудится.
Тот, кто видел, как Святой несся сквозь ночь, запомнил это до конца дней своих. «Айрондель», словно чувствуя руку маэстро, превратилась в почти живое существо. Создатели этой модели назвали ее «королевой дорог», но в ту ночь она была больше, чем королева: это было воплощение и апофеоз мечты автомобилиста. Казалось, дьявол сидел на плече Святого и управлял машиной. В средние века тот, кто увидел это, наверняка бы перекрестился и поклялся, что видел светившегося и рычащего демона, промчавшегося по Лондону на крыльях неземного ветра.