– Сынки, ребята, просите, что хотите, деньги, лошадей… все отдам! Машину… вот, машину хотите? – Алиев протянул руки к сержанту и сделал шаг вперед. – Иномарку! Красивую, блестящую…
Горец вдруг рухнул на колени и пополз к Мезину.
– «Мерседес»! – кричал он, приближаясь к нему. – Или «БМВ»? Говори, завтра же будет стоять…
Панама был ошеломлен. «Курбан на коленях? Господи, да это же…»
Додумать он не успел. Там, где только что был Алиев, мелькнула темная тень и одновременно прозвучал крик: «Мочи!» Действуя скорее инстинктивно, чем осознанно, Геннадий рванулся к стоявшему рядом с ним рядовому. Тот уже перехватывал автомат и тянулся к затвору.
Вот уж хрен тебе! Панама от души, с удовольствием, провел правый хук и левый прямой вдогонку. Он бил так, как его учили, не просто втыкал кулак в челюсть, а метил в нутро, в душу врага! Здесь не ринг, здесь не только можно, но просто необходимо ударить так, чтобы противник больше не встал. И это удалось! Противный хруст сигнализировал о том, что первая цель достигнута, враг надолго обездвижен. Теперь очередь второго.
Пономарев стремительно повернулся… и понял, что опоздал. Курбан справился со своей задачей еще быстрее, автомат Мезина был уже у него в руках, а сам младший сержант лежал, запрокинув голову, и смотрел в потолок широко открытыми глазами. Вся левая часть его головы представляла собой сплошную рану, из которой пульсирующей струйкой бежала кровь.
– Бери автомат! – прохрипел Алиев. – И доводи дело до конца!
Словно бы поясняя свою мысль, горец шагнул к противнику Геннадия и коротким ударом приклада проломил тому висок.
– Вот теперь порядок, – удовлетворенно кивнул он. – Двумя гадами на земле меньше стало.
Панама, как ни зол он был на спецназовцев, нервно поежился. Нет, он понимал, что Курбан прав, что эти парни заслуживали смерти, что недозволительно проявлять жалость, находясь среди врагов, надо быть беспощадным и без колебаний убивать их. И все-таки в душе Геннадия что-то сопротивлялось этому, и он, чтобы скрыть свое состояние от Курбана, отвернулся.
– Чего стоишь! – окликнул его тот. – Бери запасные магазины… Вот шайтан!
Одной рукой вскинув автомат сержанта, Курбан не прицеливаясь выстрелил. Панама успел лишь мельком заметить, как в провале стены появилась седая голова… и разлетелась от попавшей в нее пули.
– Ты что?! – закричал Панама. – Это же…
– Мы на войне! – прорычал Курбан. – Или ты только на словах грозить врагам можешь? Я мужчина, я наказываю своих врагов! И если ты против, значит, ты с ними!
– Я…
– Здесь мой сын! – Курбан ударил себя кулаком в грудь. – И если я не найду его, здесь все, ты слышишь, все кровью зальются! И посмей только вмешаться, рядом ляжешь!