Уместно сказать и о том, что многие деятели русской культуры начали свой путь в качестве крепостных, но в силу русского «своеобразия» такие бывшие «рабы», как ставшие академиками М. П. Погодин и А. В. Никитенко, действовали в культуре рука об руку с князьями-рюриковинами П. А. Вяземским и В. Ф. Одоевским (у которого, впрочем — и это в высшей степени характерно для России! — мать была крепостной крестьянкой).
Конечно, в кратком рассуждении невозможно обрисовать всю многостороннюю «картину» русского бытия, но и эти отдельные факты, как представляется, показывают, что в России совсем иные «традиции», чем в Японии. Крестьянская община в России никогда не была столь прочной и незыблемой, как в Японии, и наиболее активные ее члены стремились вырваться (и вырывались) из ее рамок; кроме того, русская община, в отличие от японской, отнюдь не была склонна к подчинению какой-либо вышестоящей «корпорации».
С другой стороны, громадную роль (в строительном деле — безусловно господствующую) играли в России известные уже по литературным памятникам XV века артели, которые были совсем иным институтом, нежели община: они свободно перемещались по территории страны, складывались по воле своих членов и опять-таки по собственной воле подряжались на те или иные работы. В 1890-х годах именно артелями, включавшими в себя в общей сложности не более 10 тысяч человек, была построена Транссибирская магистраль (7,5 тысячи км рельсового пути, 55 км туннелей, 5 мостов через великие реки). Это явилось признанным всем миром «чудом» того времени, зиждущимся на неслыханно высокой производительности труда (достаточно сравнить этот труд с трудом в 1970–1980 годах вооруженных всяческой импортной техникой сотен тысяч строителей намного более короткой Байкало-Амурской магистрали).
В книге «Как работают японские предприятия» есть описания, невольно заставляющие вспомнить советскую действительность 1920–1930 годов: «…японские корпорации проводят… утренние митинги, цеховые собрания и собрания малых групп (кружков качества)… Обычно высший управляющий обращается к служащим с изложением политики компании… встреча заканчивается общими криками: „Будем работать напряженно!“ После утреннего митинга рабочие могут посетить цеховое собрание» и т. д. (с. 102).
Но в отечественных условиях такие «методы» могли дать эффект (распространявшийся к тому же далеко не на всех работающих) лишь в течение того краткого периода, когда сохранялся так называемый революционный энтузиазм; уже в 1950-е годы подобные методы стали чисто рутинным явлением. И «пересаживать» к нам японскую систему, повторюсь, столь же бессмысленно, как и западную. Разговор о Японии необходим был потому, что современные «западники» громогласно настаивают: «Иного пути нет!» Между тем на принципиально ином пути Япония достигла экономических успехов, превосходящих все, что дал Запад.