— Ты говоришь «не волнуйся»? Но как же я буду с ним видеться? А его бабушка?
— Ты все время будешь с ним видеться. Школьные каникулы ужасно длинные. Ты можешь приезжать. От Лондона до Нью-Йорка всего-то шесть часов.
— А с Пэтом ты это обсуждала? Он-то знает, что это не просто поездка на экскурсию с целью познакомиться с подружкой Микки-Мауса Минни, а потом — назад домой?
— Еще нет.
Я покачал головой, с трудом переводя дыхание:
— У меня в голове не укладывается, что ты надумала утащить его на другой конец света.
Я понимал, что это не совсем так. Я начал осознавать, что она всегда верила в возможность начать жизнь заново, если уехать далеко отсюда. Она так думала уже не один год — сначала, когда была еще незамужней, и потом, уже после того как мы разошлись. И это все еще оставалось в силе. В прошлом этой землей обетованной являлась Япония. Теперь Америка. Это было очень в ее духе — стремление все начать сначала на другом краю света. Да, я легко мог понять это.
— А что плохого в Лондоне? Он здесь родился и вырос. Здесь его семья и друзья. Джина, он здесь счастлив.
Она вскинула руки вверх, к небесам, как бы охватывая все вокруг: мисс Уилкинс, бесконечные проблемы в школе, неспособность нашего сына спокойно сидеть на уроке, Париж, сломавшийся поезд «Евростар», жизнь в Северном Лондоне.
— Очевидно, несчастлив. Там ему будет гораздо лучше. И не только ему. Я не хочу, чтобы у Пэта было такое же детство, как у меня, — переезд из дома в дом, постоянная смена близких людей. Я хочу, чтобы у него было такое же детство, как у тебя, Гарри. — Она накрыла своей ладонью мою руку. — Поверь мне. Я хочу для мальчика только добра.
Я сердито отдернул руку:
— Ты не желаешь ему добра, ты даже не желаешь добра себе или этому остолопу, за которого вышла замуж.
— Поосторожней в выражениях.
— Ты просто хочешь отомстить.
— Считай, как хочешь, Гарри. Мне все равно, что ты думаешь.
— Как ты можешь так поступать со мной, Джина?
Она вдруг взбесилась. И я снова осознал невозможность вернуть все, что нас когда-то связывало. Мы могли сохранять вежливые, даже приятельские отношения, заботиться о Пэте, но любви между нами уже совсем не было, мы все растеряли. Как-там говорят? Женитьба — на годы, развод — навсегда. Так и у нас с Джиной. Мы в разводе навсегда.
— Это ты не сдержал своих обещаний, Гарри, а не я. Это ты трахался на стороне, а не я. И это тебе, а не мне наскучила супружеская постель.
Она рассмеялась, тряхнув головой. Я смотрел в лицо этой до боли знакомой незнакомке. От своей матери мой сын унаследовал нежно-голубые глаза и светлые волосы. Она определенно была его матерью, но я больше ее не узнавал.