Вероятнее всего, что московские богословы совершенно не входили в эти тонкости; для них все то, что произошло в Кракове, сводилось к нулю. В их глазах истинным браком мог быть только тот, что совершен в Москве. Дмитрий, несомненно, стал на ту же точку зрения. Еще задолго до этого он заставил свое духовенство заняться данным казусом. Так как его признавали православным, а Марина была заведомой католичкой, был поставлен такой вопрос: «Может ли царь московский заключить брак с полькой-католичкой? Если же различие вероисповеданий недопустимо, то какое свидетельство своего православия должна будет дать невеста?» Такой вопрос не был праздным. В этой области среди русских людей царила полная анархия.
Казус подвергся серьезному обсуждению. Видимо, разногласие существовало только относительно того, каким образом Марина должна заявить о своем переходе в православие. Для всех было ясно, что она не может остаться католичкой. Наиболее фанатичные — епископ казанский Гермоген и коломенский Иосиф — требовали второго крещения. По их мнению, польская «девка» была просто-напросто язычницей, недостойной носить корону до тех пор, пока не будет очищена троекратным погружением в воду, согласно восточному обряду. Этот дикий взгляд был следствием византийских предрассудков. В то время как папы, верные традиции, признавали греческое крещение, в Константинополе не стеснялись отвергать крещение римское. Точка зрения русской церкви относительно этого еще не установилась. Только на соборе 1620 года необходимость второго крещения, позже отвергнутая, была подтверждена официально. Таким образом, не сходя с легальной почвы, Дмитрий мог занять вполне определенную позицию и бороться с противниками. Дело кончилось его победой, но опа стоила ему дорого. Летописи сохранили следы бурных прений; Гермоген был неожиданно выслан в свою казанскую епархию, и отец Николай сообщает 20 февраля 1606 года Стривери, что Дмитрий счастливо успокоил поднявшуюся бурю «духовных» по случаю царского брака. Виновные, прибавляет он, наказаны, но никто не предан казни.
Наряду с фанатиками, которых заставили замолчать, были и более умеренные иерархи. Эти готовы были удовольствоваться миропомазанием. Такой способ доказать свое православие имел то сомнительное преимущество, что способствовал обману. Дело в том, что коронация также требовала миропомазания. Таким образом, одна и та же церемония в глазах одних могла сойти за царское посвящение, в глазах других — за отречение от католичества. Нельзя утверждать, конечно, чтобы Дмитрий сознательно одобрил этот макиавеллистический план; но со всей основательностью можно предполагать, что заинтересованные стороны сумели оценить это совпадение. По крайней мере, и русские, и поляки по-своему объясняли помазание, данное Марине. Таким образом удалось избежать скандала.