Лучше было бы, чтобы Илияш не видел его в этом положении. Хорошо, что хоть руки свободны…
В этот момент сверху, с дерева, свалилась будто бы сетка — множество спутанных веревочных петель. Одна петля захлестнулась у Станко под мышками, но множество других нашли более удачное место — одни стянули плечи, другие — локти, третьи охватили ноги выше и ниже колен. Станко, не веря себе, задергался — петли тут же стянулись так туго, что Станко почувствовал под веревками биение крови.
Меч был теперь бесполезен. Станко раскачивался все медленнее, и, проходя самую нижнюю точку, он почти окунался головой в муравейник.
Он забился, как кролик в сетке. Петли стягивались все туже, и у Станко перехватило дыхание.
Так вот почему тот несчастный не смог освободиться!
Перед глазами его качался древесный ствол. По стволу ровной веревочкой взбирались муравьи — Станко знал, куда они ползут. Ему чудилось, что он слышит их глухой, зловещий топот.
— Муравьи, — сказал он с жалкой, растерянной улыбкой. — Мурашечки… Малюточки…
На вершине муравейника тем временем тоже царило оживление — сотни маленьких тварей собрались на самой верхушке, чтобы поскорее полакомиться Станко. Ему мерещилось, что в серой массе он различает красные огоньки жадных глаз — но это, конечно, была лишь фантазия.
Все медленнее, медленнее… Судорожные движения не спасают, только больнее рукам и ногам, стянутым петлями…
Может быть, ему удастся вывалиться из собственных сапог?! Но сапоги сидели крепко, и веревки, стягивающие щиколотки, были, похоже, вымазаны чем-то… Не то скользким, не то липким…
И только тогда Станко позвал на помощь. С трудом набирая воздух в перетянутую веревками грудь, он закричал что есть силы:
— Илияш! Илияш!
Тихо. Нет ответа.
— Илия-аш!
Маятник остановился. Станко висел почти неподвижно, медленно вращаясь вокруг своей оси.
Самые алчные муравьи уже были у него на волосах. Добрые духи, зачем ему такие длинные волосы?!
Он почувствовал, как маленькие лапки щекочут его лоб, щеки… И немилосердный укус. Еще. Еще.
— Илия-аш!!
Тем временем взбиравшиеся по стволу муравьи уже спустились по веревке, миновали сапоги и принялись искать прорехи в поношенных Станковых штанах.
Глаза! Только бы не трогали глаза!
Он извивался, как сумасшедший, тряс головой и вопил не переставая:
— А-а-а! Илия-аш!! Помоги-и!
Кто-то из насекомых забрался уже и в сапоги. Станко заплакал.
Слезы его стекали не на щеки, как обычно, а на брови, на лоб; он снова закричал и в отчаянии подумал, что будет, если его крик услышат стражники.
Мысль о дозорниках заставила его на минуту умолкнуть. Бесполезный меч колотился о спину; муравьиное пиршество продолжалось.