Обернувшись, Хродмар увидел, что его веселый приятель многозначительно двигает светлыми бровями и кивает куда-то в сторону. Они вдвоем шли впереди небольшой дружины из двух десятков хирдманов, посланной Торбрандом конунгом разведать дорогу. Снеколль Китовое Ребро, которого ничто не могло заставить долго молчать, уже успел сравнить их отряд с языком дракона, которым тот сначала ощупывает добычу, прежде чем съесть, и теперь искал, чем бы еще позабавиться. Вот только Хродмар был не слишком склонен поддерживать разговор.
– Ну и что? – спросил Хродмар и на всякий случай окинул быстрым внимательным взглядом серую гранитную скалу, выдающуюся во фьорд. Скала была похожа на дракона, который лежит на брюхе мордой к самой воде, как будто пытается выпить море. – Камень как камень. Чем он тебе не нравится?
– Там, возле усадьбы Фрейвида Огниво, тоже был камень, помнишь? Такой большой, бурый, а под ним жил тот тюлень. Помнишь, от которого мы едва ушли живыми?
– Ну и что? – повторил Хродмар, стараясь не показать недовольства, но брови его сами собой хмурились.
– Вот я и подумал: может, у квиттов под каждым большим камнем живет по своему чудовищу? – с притворным ужасом продолжал Снеколль.
– Тебе надо было оставить дома твой язык! – сурово сказал Хродмар, вовсе не желая улыбнуться в ответ.
Ему было очень неприятно вспоминать события лета, принесшие фьяллям так мало славы. Но Снеколля это, кажется, забавляло. Свои подвиги он начал с того, что еще в семнадцать лет, живя в усадьбе отца, при дележке китовой туши пришиб одного из соседских работников китовым ребром, за что и получил соответствующее прозвище. Злоязыкий Асвальд сын Кольбейна говорил иногда, что Снеколлю, как видно, и самому досталось по лбу другим концом того ребра, и с тех пор он смеется, как дурачок, от всякой малости. Это было преувеличением, но иной раз и Хродмару хотелось, чтобы его товарищ получше понимал, над чем не стоит шутить.
– А этот камень похож на дракона! – увлеченно продолжал Снеколль. – Смотри, смотри, он шевелится! Вот сейчас он встанет…
– Тебя он съест первым! – отрезал Хродмар. – Умоляю тебя – помолчи!
Снеколль посмотрел на товарища, вздохнул.
– Раньше ты не был таким, Хродмар! – печально сказал он. – Я знаю тебя почти восемь лет – ты всегда был веселым, разговорчивым и не запрещал другим смеяться. Ты был почти скальдом, а теперь я уже и не помню, когда ты в последний раз сложил хотя бы самый простенький кеннинг. Хотя бы слов из пяти-шести… Что с тобой случилось? Та квиттинская ведьма заколдовала тебя? Или ты беспокоишься о своей невесте?