Очнулась я в сыром подвале. Голова казалась чужой. Шубы на мне не было. Платья, впрочем, тоже. Вместо него – жалкие обрывки, лишь отдаленно напоминавшие некогда красивый наряд.
Поджав колени к подбородку, я дала волю слезам. Затем, захотев пить, на ощупь нашла железную дверь и, не жалея сил, заколотила в нее босой ногой. Как и следовало ожидать, к двери никто не подошел…
Опустившись на холодный пол, я стала терпеливо дожидаться своей участи и сама не заметила, как уснула.
Разбудил меня скрежет открывающейся двери. Узнав Макара, я вздрогнула.
– Не дергайся, Верка, я не буду тебя бить,– глухо сказал он, протягивая мне руку.
– Вставай, поехали!
– Куда? – забеспокоилась я.
– К моему сыну.
– А где он?
– В больнице лежит. Вены перерезал себе, чудак… Короче, вытащили его… Жалко мне сына, Верка! Он у меня единственный, да и такой, как ты, больше не найдешь… Ладно, женитесь. Считай, что ты отомстила. Мы квиты.
– Нет, Макар, мы не квиты, – усмехнулась я. – Твой сын остался жив, а человек, которого я любила, умер. Так не честно!
Макар взял меня за подбородок и сквозь зубы процедил:
– Если ты убьешь моего мальчика, я тебя из-под земли достану, я тебе такую смерть придумаю… такую…
Через час мы подъехали к больнице, где лежал Глеб. Я поднялась в палату, села на краешек кровати и постаралась улыбнуться.
– Привет, Глеб! Папа разрешил нам пожениться…
Глеб открыл глаза и, робко улыбнувшись, взял меня за руку. Макар, насупившись, отвернулся.
Свадьбу играли в нашем ресторане. Столы ломились от дорогих закусок. Шампанское и водка лились рекой. Подгулявшие братки без конца кричали: «Горько!»
– Ох, Верка, когда ты только угомонишься! – шепнула мне сидевшая по правую руку Любка. – Макар лет на десять постарел!
– Ты бы лучше обо мне пеклась, а то жалеешь всех подряд, даже завидно становится, – обиженно буркнула я, неприязненно покосившись на пьяного Глеба. – Кончай пить, женишок! Водка не пиво, ее литрами не жрут. Может, ты забыл, что на собственной свадьбе находишься?
– Не злись, Верка! У отца женщину отбить! Такое событие грех не отметить! – по-жеребячьи заржал Глеб, падая мордой в салат.
– Эх ты, чучело! – вздохнула я и, с Любкиной помощью усадив Глеба на место, вытерла лицо новоиспеченного мужа салфеткой,
Перехватив заинтересованный взгляд Макара, я подошла к нему и пригласила на танец.
– Что-то твой благоверный совсем на ногах не держится. Смотри, уснул прямо за столом. – Макар укоризненно посмотрел на пьяного сына.
– Он нормы не знает. Сразу видно, что раньше не пил, а может, наоборот…
– Вот уж не думал, что тебе пойдет свадебное платье…