– Ты что, Макар, меня в бабки записываешь? – поморщилась я. – Я же ровесница твоего сына. Какие, к черту, внуки!
– Ну ладно, Веруня, считай, что я неудачно пошутил… Вы как, поладили?
– Поладили, не переживай. Я твоему мальчику постелила в комнате для гостей. Он сейчас спать ложится.
– Веруня, ты без меня скучаешь?
– Скучаю. – Я протянула трубку Глебу. Глеб поднес трубку к уху и вежливо сказал:
– Все папа. Спокойной ночи! Я пошел спать.
– Глеб, а сколько вам лет? – спросила я, когда Глеб положил трубку в карман.
– Двадцать четыре, – ответил он.
– А мне двадцать три. Макар Филиппович хочет, чтобы я нянчила ваших детей! Смешно, правда?
Глеб, промолчав, неопределенно пожал плечами.
– Глеб, вы, наверное, устали с дороги?
– Нет.
– Может, вы хотите принять ванну?
– Конечно…
– Тогда присоединяйтесь ко мне!
Глеб поспешно стянул брюки и, оставшись в одних трусах, замер, не решаясь снять их.
– Вы купаетесь в плавках? – удивленно вздернула я брови.
– Нет…
– Тогда снимайте!
Глеб скинул плавки и, недолго думая, залез в ванну.
– За знакомство, – нежно произнесла я, поднимая рюмку. – За приятное и неожиданное знакомство! Надеюсь, вы поддержите меня? – Придвинувшись к Глебу поближе, я протянула руку и осторожно погладила его по груди. Затем, спустив руку под воду, потрогала напряженный член. Глеб, покраснев до ушей, сидел без движений. – У тебя были девушки? – желая подбодрить его, спросила я.
– Были, конечно, – дрожащим голосом ответил Глеб. – Но такой, как ты, не было…
– Какой?
– Особенной…
Поставив рюмку на бортик ванны, я обвила шею Глеба руками и притянула к себе. Глеб, мучительно застонав, впился в мои губы. «Слабые места есть у каждого человека. Даже у такого, как Макар, – подумала я, машинально отвечая на поцелуй. – Просто их нужно вовремя отыскать. Я нашла слабое место Макара. Это его единственный сын…»
Глеб оказался на редкость опытным мальчиком, гораздо более искусным в делах любви, чем его отец. Как ни странно, я даже получила удовлетворение, но совсем не такое, как с Михаилом. Скорее, это была животная страсть, оставляющая неприятный осадок и потому не требующая продолжения.
Когда мы стояли под душем, откуда-то с полу настойчиво зазвонил сотовый телефон. Глеб, чертыхнувшись, вышел из ванны и взял трубку.
– Это папа, – послушав, сказал он. – Он опять просит тебя.
– Папа, ну что тебе не спится, – деланно зевнув, сказала я. – В Лондоне разве не существует ночей?
– Верунька, прекрати меня так называть! Это я своему сыну папа, а тебе я не папа.
– А кто ты мне?
– Муж, только гражданский. В моем возрасте уже как-то неприлично в паспорт штамп проставлять. Я тебя не разбудил?