– Значит так, – сказал Геннадий Федорович, – сейчас ты пойдешь и потащишь мента куда-нибудь пожрать. За мой счет. Сидеть вы там должны не меньше сорока минут. Иначе я тебе…
Нина напряглась.
– Ну, ты сама знаешь. Пока вы там будете кушать – не вздумай бабки экономить – я поболтаю с Братком, его предупредишь заранее. Потом приведешь мента ко мне.
– А…
– Что?
– Если он не захочет идти обедать? Браток вон говорил…
– Ты не в курсе, сколько сейчас шалава за свои услуги берет?
– Нет. Я могу узнать…
– Если он с тобой не пойдет обедать, ты будешь эту цену знать очень хорошо. Слишком хорошо. И цена у тебя будет не слишком высокая, это я тебе обещаю. Поняла?
– Поняла.
– И поласковее с ним, поласковее. Начнет коленку тискать – не тушуйся. Не слышу?
– Хорошо.
– Чтобы очень хорошо. Можешь на меня жаловаться, волну гнать, говорить, что мол сволочь и гад. Только одно ему повторяй постоянно – не жадный. Если, мол, ко мне со всей душой, то я в долгу не остаюсь. – Гиря подозрительно посмотрел на Нину, – Не остаюсь.
– Не остаетесь, – честно признала Нина. При всех многочисленных недостатках шеф действительно не жался при оплате, и даже готов был выплатить неожиданные премиальные за удачно проявленную инициативу.
– Все поняла?
– Мне его, капитана, нужно что, уложить в постель?
Гиря засмеялся. Нина на всякий случай попятилась к двери.
– Не в кабаке. Знаки внимания принимай, но особо не старайся. Это потом. Как я скажу.
Дверь кабинета распахнулась, и перед босом предстал очередной собеседник Зеленого. С ходу, демонстрируя лояльность, подчиненный начал рапортовать:
– Значит, он это, типа, наехал, кто, говорит, из черных, ну, из зверей, это, в натуре, наехал… А я ему, значит, типа…
Гиря побагровел так, что говоривший замолчал.
Геннадий Федорович нежно погладил массивную литую пепельницу на столе и тихим, очень тихим голосом сказал:
– И чтобы я тебя не видел. И если еще один из вас, уродов, сюда сунется, я…
Один из уродов сглотнул, кивнул и вылетел из кабинета.
– Нинка, работай! – приказал Ганнадий Федорович.
– Братка к вам, а мента к кабак, а потом к вам. Правильно?
– Правильно.
– А можно машину взять, наш ресторан не работает…
– Бери. Любую, скажешь – я приказал, – Геннадий Федорович откинулся в кресле, – сюда подойди.
Нина подошла.
Шеф достал из внутреннего кармана пиджака бумажник, вынул из него три сотенных долларовых купюры:
– Смотри внимательно. Вот эти два портрета ты потратишь на кабак. Что останется – оставишь себе. Но не жадничай. Вот третий портрет – тебе, аванс за возможную сверхурочную работу. Сделаешь все как надо – заработаешь еще. А там, может, тебе другую работку подыщем. Не век же тебе в секретутках сидеть…