Павел с большим вниманием отнесся к моим занятиям польским языком. Я старалась разговаривать с ним только по-польски; когда получалось плохо, мы вместе смеялись, но он не оставлял меня в покое до тех пор, пока я не произносила нужное слово правильно. Из него мог бы выйти хороший преподаватель: свободно владея и русским и польским языками, он умел объяснить все просто и доходчиво. Его импровизированные уроки помогли мне в дальнейшем.
Однажды майор пригласил меня и Павла к себе в шалаш. Они закурили и некоторое время сидели молча.
- Вот что, Павел, - начал майор. - Есть у нас к тебе просьба... Нужно съездить в Люблин.
- Можно, - отвечает Павел. - Скажите адрес и что нужно сделать.
- В Люблине в одном из главных управлений работает наш советский разведчик. С ним нужно наладить связь. Я могу сказать тебе только пароль. Остальное посмотришь по обстоятельствам.
Мы подробно обсудили все возможные варианты предстоящей встречи. Далеко за полночь я и Павел вышли от майора. Лагерь спал. На берегу реки между деревьями ходил часовой. Лунные блики переливались в мелкой ряби речной волны. Мы дошли до тропинки, ведущей на большую дорогу, и остановились около высокой густой ели.
- Вы не боитесь идти сейчас по лесу? - спросила я.
- Нет. Я уже привык...
Кругом стояла такая тишина, что казалось кощунством разговаривать в полный голос.
- Знаете, Ася, - начал вдруг Павел, глядя в сторону. - Я, как сейчас, помню: когда умирала моя мать... уже в самую последнюю минуту... Она только успела сказать мне: "Пашенька, вернись домой..." - и все. "Домой..." Я даже не знаю, что это такое - город или деревня - Рыбное... Рязанской области... Но я очень хочу вернуться туда, Ася... очень.
Потом, тряхнув головой, как бы отгоняя от себя воспоминания, он сказал:
- Ну, я пошел...
- Возвращайтесь поскорее.
Я смотрела ему в глаза. Да, мы с майором рисковали не только своей жизнью, но и жизнью разведчика, которого мы никогда не видели и на связь с которым шел сейчас Павел. Никто из нас не имел такой возможности связаться с ним, как Павел.
- Вы сомневаетесь во мне? - спросил он.
- Нет. Я вам верю.
Он схватил мои руки, крепко сжал их:
- До свидания! - и быстро пошел по едва видной тропинке. Тихий-тихий стоял лес, пахло хвоей...
- Ася! - позвал меня подошедший сзади майор. - Пойдем в лагерь. Поздно уже.
Мы молча дошли до шалаша.
- Спокойной ночи, - сказал майор и повернул к реке, к часовому.
- Спокойной ночи...
Я влезла в шалаш, легла на свою постель. И, закрыв глаза, увидела перед собой нашу комнату в московском доме, колонны театра перед окнами, завешенные маскировочными сетками. "Мама... Как ты там?" Защипало, защекотало в носу. Комок сдавил горло... "Мамочка..."