А Чуткий, как по веревочке, подбежал к Хродмару, торжествующе тявкнул и уселся рядом на песке, поджидая хозяев. Хродмар и другие фьялли с недоумением смотрели на маленького черно-белого остроухого песика.
– Сдается мне, Хродмар, что этот пес выслеживал тебя, – сказал Модольв.
Хродмар не ответил. За спинами квиттов он увидел Ингвильду, и вид ее бледного, потрясенного, испуганного лица мгновенно наполнил его самыми нехорошими предчувствиями. Близко была если не беда, то большая неприятность. Ее отец как-то узнал об их встречах. Конечно, никакого особого преступления они не совершили, но такой знатный и гордый человек не потерпит, чтобы его дочь встречалась с мужчиной наедине, да еще и без его ведома. При заносчивом и неуживчивом нраве Фрейвид может увидеть в этом оскорбление и потребовать ответа. И хотя Хродмар был готов отвечать как угодно, от мысли, что имя Ингвильды будут трепать все языки в округе, его пробрала холодная дрожь.
Фрейвид вышел вперед и остановился шагах в десяти от землянки. Модольв и Хродмар вышли ему навстречу. Квитты многоголовой толпой сгрудились позади своего хёвдинга и затихли. Фьялли, побросав свои дела, столпились за спинами своих вожаков, но тоже молчали, с тревогой выжидая, что означает это неожиданное явление.
Несколько мгновений были слышны только шум близкого моря и потрескивание поленьев в костре. Ветерок носил дым с запахом рыбной похлебки.
– Не знаю, кому из нас надлежит первым приветствовать другого – ведь здесь наш дом, но твоя земля, – начал Модольв. – И все же я первым скажу тебе, Фрейвид хёвдинг, что я рад видеть тебя и твоих домашних в добром здоровье. Надеюсь, не беда привела тебя к нам в этот час?
– Ты ошибся в своей надежде, Модольв ярл, – медленно ответил Фрейвид. Взгляд его блекло-голубых глаз и голос, в котором звучала скрытая враждебность, не обещали гостям ничего хорошего. – А я хотел бы думать, что не ошибся, оказав вам гостеприимство и помощь.
– Никому из тех, кто принимал в гостях меня и мою дружину, не приходилось жалеть об этом! – ответил Модольв. Его обычно добродушное лицо стало надменным и замкнутым: он тоже понял, что случилось что-то нехорошее, и приготовился защищать себя и своих людей. – Если в твоем доме беда, то не можем ли мы помочь тебе?
– В моем доме беда! – угрюмо подтвердил Фрейвид. – Пропало то, что было мне дороже всех сокровищ.
При этом он невольно кинул взгляд назад, отыскивая дочь. Хродмар подобрался. Так и есть. Что может быть дороже для знатного человека, чем его честь и доброе имя дочери? Скорее бы уж он сказал, чего хочет, и дал Хродмару возможность ответить. Хродмар чувствовал на своем лице пытливый взгляд Фрейвида, знал, что выдает себя с головой, но не мог отвести глаз от бледного лица Ингвильды с мокрыми от слез ресницами. И именно сейчас он с особенной силой и остротой ощутил, какую власть приобрела над ним любовь к этой девушке-квиттинке. Теперь ему казалось, что он самый близкий для нее человек, а родной отец – чужой, почти враг. И Хродмар мечтал защитить ее от этого недруга с холодными голубыми глазами.