— Мне слишком страшно и грустно, чтобы идти куда-то прямо сейчас. Я не в силах смотреть на мёртвое тело моего друга. Ты уж прости.
Куай-Гон и Оби-Ван обменялись взглядами. Оби-Ван надеялся, что Куай-Гон не собирается предложить, чтобы он остался с Диди, а самому заняться расследованием смерти Флига. Он не хотел нянчиться с Диди, пока Куай-Гон занят делом.
— Ну, ладно, — неохотно согласился Куай-Гон. — Это не должно занять много времени. Убедись, что все окна плотно закрыты. Эта охотник за головами может пролезть в любую щель.
Диди энергично закивал.
— Я уже это сделал, но проверю ещё раз.
— Мы скоро вернёмся, — пообещал Куай-Гон. — И постучим с чёрного хода. Не хочу испортить важную вечеринку Астри.
— До чего любезно с твоей стороны, — пылко поблагодарил Диди. — Никто из нас не желает нанести урон Астри. Я буду ждать здесь. Ты: ты мог бы проследить, чтобы о Флиге позаботились? — Глаза Диди снова наполнились слезами. — Скажи силам безопасности, что я оплачу похороны. И все остальное.
Куай-Гон положил руку ему на плечо.
— Это не твоя вина, дружище.
— Я слышу твои слова, — прошептал Диди. — Но я пока не готов согласиться с ними. Куай-Гон проверил снаружи двери и окна, прежде чем они зашагали прочь. Он не доверил бы рассеянной Астри запереть дверь, но все было крепко заперто. Совсем стемнело, когда Куай-Гон и Оби-Ван вошли в переулок Всех Миров. Луны видно не было и только свет фонарей разгонял жутковатые тени.
Силы безопасности Корусканта в темно-синей униформе толпились вокруг распростёртого тела Флига, накрытого брезентом.
— Могу я взглянуть? — спросил Куай-Гон у офицера, несущего караул. Карточка на его груди гласила: «Капитан Йур Т`ог». Это был коренастый ботан с гладкой бородой и блестящими тёмными волосами, спускающимися до плеч.
Капитан нахмурился, но всем офицерам сил безопасности было известно, что просьбы джедая следует уважать.
— Хорошо, — согласился капитан Йур Т`ог. — Хотя это не самое приятное зрелище.
— Оставайся здесь, падаван, — велел Куай-Гон Оби-Вану. Этому приказу Оби-Ван был рад повиноваться. Ему не хотелось смотреть на тело Флига. Ему хотелось запомнить его живым.
Он смотрел, как Куай-Гон, спиной к нему, наклонился, чтобы приподнять край брезента. Хотя Куай-Гон не вздрогнул и не отшатнулся, Оби-Ван понял, что зрелище потрясло его. По тому, как его учитель не двигался несколько секунд, по тому как осторожно он опустил брезент на место.
Оби-Ван с содроганием отвернулся. Вокруг расхаживали офицеры, собирали улики, прочёсывали землю фонарями, заносили данные в датапады, переговаривались. Кто угодно мог лежать на холодной каменной аллее. До Флига никому не было дела. Значение имел только способ, которым он расстался с жизнью.