– Ты теперь хочешь объяснить мне эти причины? – по-прежнему сухо, без выражения спросил он.
– Да… если ты, конечно, не против…
Дара посмотрела на него взглядом семнадцатилетней девочки, от которого у него все сжалось внутри.
– Ну?! – Зданевич резко перекинул сумку с одного плеча на другое, будто надеясь, что это поможет ему переварить услышанное.
Они стояли посреди оживленной питерской улицы. Мимо них сновали прохожие, задевая сумками и пакетами. Это было не самое лучшее место для выяснения отношений, но их это не заботило. Сейчас они могли бы объясняться друг с другом даже перед камерами Центрального телевидения, транслирующего их разговор на всю страну. Кроме друг друга, они не видели и не слышали никого и ничего.
– Я не могла… – вылетело из алых губ Дары. – Я и так отняла тебя у нее…
– У кого?
– Сам знаешь, у кого… у подруги моей… Она первой влюбилась в тебя и сказала мне об этом. Я из чистого любопытства посмотрела на тебя и… сама пропала…
– И что? – Антон старался быть все так же сух.
– И… я хотела хотя бы немного побыть с тобой… Хоть чуть-чуть, чтобы потом передать тебя ей…
– Я вам что, вещь? Совсем вы обалдели… – Антон смерил ее презрительным взглядом и еще более презрительно добавил: – Подруги…
– Она ни при чем, – смиренно опустив щедро накрашенные ресницы, ответила Дара, и он поразился их длине. – Она не знала.
– Не знала?
– Не знала… ну… или делала вид, что не знает… Мы никогда с ней не говорили о тебе.
– Почему?
– Думаю, потому что обе любили.
– Скажешь, что и ты не знаешь, что она… – начал Антон.
– Конечно, я догадывалась, – перебила его Дара, – но… повторяю: мы с ней никогда не говорили о тебе.
– То есть ты как бы пожертвовала собой? – язвительно подвел итог Антон. – Я сделал правильный вывод?
– Получается, что так…
Женщина вроде бы и не заметила его язвительности. Она была печальна, смущена и очень серьезна.
– А куда же сейчас твоя жертвенность подевалась? – громче, чем нужно, спросил Антон. – Разве ты не видела вчера ее глаза?
– Видела…
– И что же с тобой случилось сегодня? – прищурился Зданевич, поигрывая ключами от машины фирмы «Драйвер».
– Перестань, Антон, разговаривать со мной как с нашкодившей девчонкой! – возмутилась наконец Дара. Она покраснела от гнева. Красота ее сделалась настолько яркой, что он, ослепленный, вынужден был отвернуться. – Я же сказала: всю жизнь любила только тебя! Вчера вечером чуть с ума не сошла, когда подумала, что вы можете опять с ней…
Зданевич повернул к женщине лицо, искаженное гримасой боли, и спросил:
– Ты ведь замужем, не так ли?