На следующий день у Татьяны поднялась температура. Утром она хотела встать с постели и сморщилась от головной боли. Она увидела, что спала в одежде, в чужой квартире, и отнесла головную боль на счет непривычной обстановки и тяжелых впечатлений вчерашнего дня. Когда же она, пересилив себя, встала на ноги, комната поплыла перед ее глазами. Поднявшийся вслед за ней Олег приложил губы к ее пылающему лбу, как не раз, наверно, делал своим детям, и велел срочно ложиться обратно в постель. Градусник показал тридцать девять и две. Теперь уже Олег ловко стащил с Татьяны одежду и достал из шкафа белую в голубенький цветочек ночную рубашку. Хотя Татьяна соображала и плохо, от Тониной рубашки она наотрез отказалась. Олег виновато кивнул и помог ей влезть в его личную футболку с надписью «Зенит» на груди.
Весь день Дунаев самоотверженно ухаживал за Татьяной и за этим важным делом потихонечку отходил от ужаса вчерашнего дня. Вечером в его квартиру вихрем ворвалась Симона с многочисленными сумками, набитыми соками, фруктами и всевозможными деликатесами, есть которые Татьяна была абсолютно не в состоянии.
– Ничего-ничего, – приговаривала Сима. – Температура спадет, и поешь. А вы, Дунаев, сейчас поешьте! Щеки, как у Дон Кихота! Целуются друг с другом изнутри! Без слез не взглянешь!
Олег отмахивался, держа Татьяну за руку и боясь отпустить. Но от Симы не так-то легко было отмахнуться. Она сунула ему в руки банку с клюквой и потребовала немедленно сварить простуженной женщине целебный морс.
Олег послушно ушел на кухню, прихватив заодно и остальные Симины продукты, а Татьяна встревоженно спросила подругу:
– Симка, а вдруг он не умеет варить морс?
– Он сейчас все, что хочешь, сумеет! А если у него все-таки не получится, то я дома сама сварю и тебе завтра принесу. У меня еще клюквы навалом.
Татьяна счастливо улыбнулась, лежа на заботливо взбитых Олегом подушках, и чувствовала, как флюиды и волны, исходящие от жизнерадостной и энергичной Симы, врачуют и ее, и тяжкую атмосферу дунаевской квартиры. Они с Олегом ни за что не останутся здесь жить. Как только у нее спадет температура, она заставит его переехать к ней. А после сорокового дня они обменяют свои две квартиры на одну большую, где хватит места и Тарасику, и Сашке, если он захочет у них жить. Конечно, надо бы выдержать годовой траур, но у них с Олегом особая, нестандартная ситуация. Тоня ей передала и мужа, и маленького сына, который так и мыкается по родственникам. Им с Олегом можно объединиться раньше. А если люди их осудят, то это только их дело, тех людей.