Над Тиссой (Авдеенко) - страница 3

Нащупав в кармане рубчатую рукоятку пистолета, Зубавин распахнул дверь будки и подошел к шлагбауму.

– Гражданин, ваши документы! – тихо, но твердо сказал он.

– Пожалста!…

Но Зубавину уже не понадобилось заглядывать в паспорт. Это «пожалста», переведенное с иностранного и механически, помимо воли, сорвавшееся с языка, окончательно убедило Зубавина, что он не ошибся.

Парашютист был подвергнут обыску. Из его карманов извлекли скорострельный бесшумный пистолет, две гранаты, тугую пачку сторублевок и схему главной карпатской железнодорожной магистрали. В корзине оказались портативная радиостанция и две коробки с запасными патронами к пистолету. Обыск завершился тем, что Зубавин вытащил ампулу с цианистым калием, вшитую в воротник рубашки задержанного.

– Террорист?

Парашютист испуганно и протестующе замотал головой:

– Нет, нет!… – Помолчав, он добавил: – Только диверсант.

– Только… – Зубавин усмехнулся одними глазами. – Это тоже немало. Один шел?

– Один. Пан майор, я все расскажу. Я имел задание…

Зубавин остановил «кающегося» диверсанта:

– Потом расскажете, в более подходящей обстановке.

– Ничего, я могу и сейчас. Я имел задание…

Не слушая диверсанта, Зубавин подошел к нему, решительным жестом опустил воротник домотканной свитки, посмотрел на заросший рыжеватыми волосами затылок:

– Зачем поднимал?

– У вас бреют шею, а я…

– Понятно. Значит, оплошали ваши маскировщики. Кто вас снаряжал? Впрочем, потом…

В машине парашютист уже не пытался исповедоваться. Он молчал, мрачно, но и не без интереса, как заметил Зубавин, разглядывая окрестности Явора и улицы, заполненные народом. Машина остановилась перед ажурными литыми воротами горотдела Министерства внутренних дел. Парашютист опять оживился:

– Пан майор, не забудьте, что я не сопротивлялся. Имел оружие, но не применил.

– А разве это имеет какое-нибудь значение? – серьезно спросил Зубавин.

– Боже мой! А как же! Имеет! Огромное, – убежденно проговорил парашютист. – Если бы я оказал вооруженное сопротивление, я бы получил одну меру наказания, теперь же – другую. Правда?

Зубавин промолчал.

Машина медленно въехала на просторный двор, мощенный крупным булыжником.

– Пан майор, – бубнил парашютист, – я шел прямо к вам. Сдаться. Поверьте, я давно, когда они меня решили послать сюда, задумал сдаться. Я ненавижу их. Они украли у меня молодость…

Зубавин открыл дверцу машины и жестом предложил парашютисту выходить.

Диверсант ловко выскочил на булыжник, между которым пробивалась весенняя травка. Он заискивающе смотрел на своего конвоира, стараясь угадать приказание, прежде чем оно будет высказано. Вместе с тем он воровато косился по сторонам: на высокие дворовые стены, увитые старым плющом, на двухэтажный дом с большими окнами.